Мастер Исхода
Шрифт:
Не стали мы это есть. Даже не брезгующая падалью Марфа. Зато «крокодильи» зубы я, с Мишкиной помощью, извлек и собрал в мешочек: на наконечники.
Дальше мы шли без помех. До самого водопада.
Прекрасное зрелище. Стометровая стена воды, с ревом и грохотом падающая на каменные зубцы и взрывающаяся радужным фейерверком. А чуть дальше — прозрачное гладкое голубое зеркало. К сожалению, стометровая черная отвесная скала, с которой так красиво низвергался водопад, вздымалась как раз на нашем пути. Такое ощущение, словно часть земной поверхности вдруг осела вниз, образовав
Я очень внимательно изучил скалистую стену с обеих сторон водопада. В некоторых местах каменная плоскость была вертикальна, а кое-где наклон был даже отрицательным, но эти «лбы» можно было и обойти. Пожалуй, я мог бы подняться даже без горного снаряжения.
Но только я. Даже Лакомке, которая без труда взбиралась на дерево со мной на спине, я не разрешил бы лезть вверх без страховки. Не говоря уже о Мишке.
Придется искать обход. Ничего, найдем. Это ведь не труднее, чем переплыть океан на бамбуковой самоделке. Пошлю Марфу — она быстренько отыщет подъем поудобнее.
Но не сегодня. Сегодня пора искать место для ночлега. Судя по размеру глаз крокодилоподобной твари, ее родичи выходят на охоту после заката. А в нашей компании только Лакомка предпочитает темноту дневному свету.
Место для ночлега нашли в скале. Довольно длинную трещину, сужающуюся у входа так, что Мишка еле протиснулся. Но это было и хорошо. Значит, не пролезет кто-нибудь покрупней. Я еще не вполне уверился, что попал в мир динозавров, но похоже, это было именно так. Мишка могуч. На моей планете нет зверя, с которым он бы не совладал. Но супротив динозавра в десять тонн весом он не потянет. Не та весовая категория.
Что же все-таки стряслось со здешней колонией?
Всё, что мне было известно, так это то, что Слушающие, чьей обязанностью было периодически промысливать новообразованные колонии моей родины, совершенно неожиданно поймали «смертный крик» Пророка. Это было ЧП. Не то чтобы мы никогда не умирали, вовсе нет. Меня, например, довольно легко убить. Сразу после Исхода это может сделать даже ребенок. Да и в течение следующего года я немногим сильнее обычного натренированного вояки. Потому и сопровождает нас обычно не команда людей, таких же беспомощных, а разное модифицированное зверье, способное при нужде оторвать голову льву.
Однако Дар постепенно восстанавливается. А вместе с Даром, дающим возможность Одаренному постигать и соединяться с Высшими Силами, Одаренный (в меру своего Дара) обретает собственную Силу, которая (опять-таки в гармонии с Даром) позволяет нам в той или иной степени вникать в окружающий мир и во всё, что его составляет. А у тех, чей Дар обладает активной составляющей (теле- и пирокинетиков, активных эмпатов и телепатов и, разумеется, у нас, Мастеров Исхода), появляется возможность физически воздействовать на реальность.
Поэтому, чтобы убить Мастера Исхода (тем более — Пророка), восстановившего силы, не хватит и дюжины львов. Он просто не позволит им себя убить. Да они ноги ему будут лизать, если он пожелает. Конечно, в отличие от Даруемого свыше Единства с Сущим, не имеющего границ и пределов, собственная,
Тем не менее даже частично восстановившийся Мастер внушит дикий ужас любому хищнику раньше, чем тот приблизится на расстояние эффективной атаки.
Слушающие, поймавшие «смертный крик», не могли оценить Силу погибающего Пророка. Их Дар, как сказано выше, другой природы. Но эмоционально-деструктивная составляющая «крика» была так велика, что Слушающие даже не сразу поняли, что именно они промыслили. Зато очень четко уловили, откуда пришел «крик» и кто именно «кричал».
Пророк Шу Дам.
Глава колонии Центральной Сибири на новой, пока еще безымянной Земле.
Пророк, у которого было достаточно времени, чтобы полностью восстановить свой Дар.
По такому случаю вмиг был собран Малый совет теократов.
Меня там, разумеется, не было — рылом не вышел. Со всеми материалами я познакомился позже. Впрочем, материалов было немного. После двухчасовых дебатов Мудрые решили прибегнуть к совместной медитации. Подобного не случалось со времен «Островной» войны с Южной Теократией Чуань. Тогда результатом медитации было найденное компромиссное решение, после которого война и закончилась. Я понимаю, почему Мудрые так забеспокоились.
Срок жизни, вернее, возможность омоложения человека (неважно — Одаренного или обычного) определяется его способностью уйти в Исход. Обычному человеку для того, чтобы уйти, требовался Пророк. То есть Мастер Исхода с достаточно мощной харизмой, чтобы увлекать за собой других. От этих других требовалось лишь проникнуться к нему любовью или, по крайней мере, «слепой» верой. С возрастом (реальным, а не биологическим), как это ни печально, человек понемногу теряет как способность безоглядно любить, так и способность так же безоглядно верить. В итоге рано или поздно обычный человек уже не мог последовать за Мастером в Исход, и ему оставалось надеяться только на достижения медицины. В отличие от большинства, Одаренные, в силу своего Дара и, следовательно, твердой связи с Высшим, эту способность утратить не могли. Но для Исхода им все равно требовался Мастер. А самому Мастеру для Исхода не нужен был никто. Только единство с Высшим и вчувствование в ту Землю, на которую он отправлялся. Поэтому даже среди Одаренных Мастера Исхода были самыми почитаемыми. И управляли Теократиями в основном именно они. И в Советах Мастеров Исхода было втрое больше, чем Логиков-Интуитивов.
Старые Мастера жили долго и насыщенно.
Достаточно раз в тридцать-сорок лет совершать «паломничество» на одну из близких по этносу и религии освоенных земель (туда, где уже не подстерегают всевозможные опасности) — и Мастер снова становился молодым. А через два-три года, когда к нему полностью возвращался Дар, Мастер мог вернуться на родную Землю. А мог и остаться. Место в Совете Теократии, среди таких же старых и опытных Мастеров Исхода, ему было обеспечено.
Вот почему прожившие пару-тройку веков и выбравшие относительно безопасные занятия Мастера считали себя практически бессмертными.