Мастер из качалки

Гримм Александр

Юный Шень потянулся к своему мастеру, чтобы поведать ему об увиденном, но внезапно застыл. Его посетила неожиданная мысль: «Разве мастер не сказал, что отныне мы с Су Ченем братья по секте, тогда почему я должен ябедничать на своего нового друга?»

А ещё младшему Шеню вдруг стало любопытно. Он захотел выяснить, как долго сможет протянуть его новый друг? Ведь все те, кто до этого принимал пилюли Кровавого культа, не смогли прожить и десяти дней.

* * *

Как же она раскалывается, моя бедная

головушка. Ощущение такое, словно пока я спал, на ней скакала банда скинхедов.

Как же хочется умереть — и это всего лишь от двух кружек этого деревенского пойла. А ведь по ощущениям оно было совсем слабеньким.

А может дело и не в градусах вовсе, а в том, что этот пацан, в чьё тело я угодил ни разу в жизни не пил спиртного — оттого его и развезло?

И ладно бы только развело, а то ведь мне ещё до кучи головная боль досталась. И помимо неё ещё и дискомфорт во всём теле. Причём дискомфорт весьма знакомый. Эту сковывающую мышечную боль я узнаю из тысячи. Обычно она приходит к качкам на следующее утро после хардкорной тренировки. Но я-то не тренировался и вообще не особо напрягался — тогда откуда эти боли во всём теле и особенно в ногах?

Ни черта не помню…

Может, спросить у Ян Гэ? Он как раз сидит неподалёку от меня, на соседней кровати. А ведь я даже не помню, как здесь оказался.

— Ну что, пришёл в себя? — не особо приветливо спрашивает мой попутчик.

Чего это он такой смурной, неужели я его чем-то обидел?

Внезапно мой взгляд падает на его грудь, точнее, на халат, что её прикрывает. Как странно — ткань, что до этого выглядела так, словно была десятки раз выглажена раскалённым утюгом, теперь сильно смята. Это явно неспроста.

Неужели смятый халат и есть та причина, из-за которой Ян Гэ смотрит на меня с такой настороженностью?

Да нет быть того не может! Даже будучи в сильном подпитии я бы ни за что не стал приставать к другому мужику.

Однозначно не стал бы…ведь не стал бы, верно?

— Это что, моих рук дело? — указываю я на помятый халат.

Я должен узнать ответ, даже если после этого моя жизнь уже не будет прежней.

— Ага, — кивает в ответ Ян Гэ.

— Что я ещё натворил? — судорожно сглотнув спрашиваю я.

— Набросился на меня, — начал загибать пальцы Ян Гэ. — Повалил на землю, улёгся сверху, а затем…

— Я понял, не продолжай!

Ох, что-то меня подташнивает.

— Эй Ян Гэ, умоляю, не рассказывай никому о произошедшем.

— Я и не собирался, у нас в Мудан так не принято. Всё, что происходит между братьями, остаётся между братьями…

Кажется, меня сейчас стошнит. Лучше бы он этого говорил, особенно ту часть про братьев. Теперь мой поступок выглядит ещё более отвратительно.

И зачем я только поднял эту тему? Лучше бы мне навсегда забыть об этом дне и никогда больше не прикладываться к спиртному.

— … но если вдруг меня кто-то спросит, я буду вынужден ответить.

—

Только попробуй!

— Хм, угрозы, серьёзно? И что ты сделаешь, снова набросишься на меня подобно грязному дикарю…Эй, ты куда?!

Куда-куда — в ближайшие кусты! Мне надо как следует проблеваться.

Я пулей вылетаю из приютившего нас дома и чуть ли не нос к носу сталкиваюсь с его хозяином.

— Светлого утра, — приветствует он меня. — Ну и знатно же вы вчера повесились с юным мастером Гэ. Это было занятное зрелище.

О небесные мудрецы, только не говорите, что мы делали ЭТО у всех на виду?!

Всё! Я больше этого не вынесу…

— БУЭ!!!

— Ох, юный господин, ну зачем же прямо на сапоги?

Глава 9

В жизни каждого мужчины бывают моменты, когда ему хочется раз и навсегда забыть обо всём произошедшим. У меня таким моментом стало посещение этой чёртовой деревни.

Надеюсь, я больше никогда в неё не вернусь. И уж тем более не встречусь лицом к лицу с деревенским старостой. Особенно теперь, после того как узнал, что испорченные мной сапоги были выправлены его любимой бабулей.

Хорошо хоть этот казус не стал причиной более серьёзного конфликта. Подоспевший Ян Гэ немного сгладил ситуацию, поэтому вскоре мы вдвоём покинули приютившую нас деревню и направились к следующей горной тропе, ведущей к пику горы Мудан.

Что же касается, мастера Шеня и его нового ученика, то они покинули деревню ещё вчера. В то самое время, пока я в сильном подпитии дрых на чужой кровати. И кровать эта, к слову, принадлежала тому самому человеку, чьи сапоги я заблевал.

Небесные мудрецы, как же мне стыдно. Поскорее бы добраться до обители Мудан и забыть обо всём произошедшим как о страшном сне.

— Эй, Ян Гэ у меня к тебе просьба.

— Я же сказал, если меня спросят, я буду вынужден ответить. Разве ты забыл о том, что я говорил? Маленькая ложь всегда влечёт за собой…

— Да-да, как скажешь. Я не об этом.

— Тогда о чём? — оборачивается на меня спутник.

— Не могли бы мы поменяться местами?

— Это ещё зачем?

А затем, что вот уже два часа мы поднимаемся по этому дрянному склону и всё это время я вынужден созерцать твой зад! И что хуже всего, мне начинает это нравиться!

Как же низко я пал. Может столкнуть этого грязного искусителя с горы?

— Вот заладил: зачем, зачем? Просто хочу сам взобраться на эту вашу гору, а так получается, что я просто иду по протоптанному тобой пути.

— Хм, в этом есть смысл. Каждый новый ученик и впрямь должен взойти на гору самостоятельно. Я же шагая впереди, проделываю тебе путь в снегу и защищаю тебя от ветра…

— Ага, ну раз ты всё понял, давай меняться.

— Как скажешь.

Больше не говоря ни слова, он перепрыгивает через меня словно через какое-то препятствие и оказывается позади.