Мастер из качалки
Шрифт:
— Хороший удар, — гнусавым тоном произносит он. Его нос так и остался там, куда я его загнал, внутри черепа.
— Будь я обычным человеком, то наверняка бы умер, — продолжает гнусавить цзянши.
— Это хорошо, теперь я точно знаю, что тебя таким не убить.
— Ты это к чему? — настороженно спрашивает он.
— Да так, просто хочу кое-что проверить.
Я на мгновение перевожу взгляд на свой правый кулак. С него содрана кожа и капает кровь, но я почему-то совсем не ощущаю боли. Скорее даже наоборот. Когда я вижу, что сотворил этим кулаком, меня посещает небывалое умиротворение. Похожее чувство я испытывал лишь единожды, сидя там на холодном
— Так вот как она чувствуется эта ваша истинная гармония, — негромко произношу я. — Только почему я почувствовал её именно сейчас? Ни после медитаций и уединений, а когда применил силу…
— Чего это ты там бормочешь?! — ещё сильнее настораживается цзянши.
— Точно — силу!
Как там говорил мастер Хао: совершенство — это достигнутая простота. А ведь для меня нет ничего проще, чем применять силу. Всю свою жизнь что прошлую, что нынешнюю я только и делал, что копил в своих мышцах эту силы и выплёскивал её наружу. Поначалу я делал это, чтобы нравиться девушкам. Затем, чтобы уважали парни. После — для здоровья. А затем я просто потерял цель и…качался ради того, чтобы качаться. Похоже, это и есть то, что местные называют достигнутой простотой. И какое же это всё-таки прекрасное чувство. Я словно отбросил всю лишнюю шелуху и предстал перед этим миром таким, каков я есть. Без надуманных устремлений, рамок и идеалов.
— Сапоги, — произношу я, глядя ему в глаза.
— Что?!
— Сними их.
— Это ещё зачем?! — у цзянши начинает дёргаться глаз.
— Как зачем — чтобы кровью не заляпать. Они дороги мне как память.
— Кровью? Разве что твоей, са-са-са, — пытается он выдавить из себя нечто похожее на смешок.
И тут я замечаю, как на лбу цзянши проявляется какой-то замысловатый угольно-чёрный иероглиф, а его самого окутывает призрачная дымка. То, что это ци я понимаю сразу, а вот то, что происходит дальше, просто не укладывается у меня в голове. Силуэт цзянши вдруг «размывается» в пространстве и в следующее мгновение он оказывается рядом со мной. Его скрюченная на манер птичьей лапы ладонь устремляется к моей груди…
— Твоё сердце будет моим!
Губы цзняши растягиваются в усмешке. Он уже готов праздновать победу.
Неужели это конец? — удивляюсь я, как вдруг откуда ни возьмись появляется ещё одна рука. Тонкая и нежная.
Раскрытая ладонь мягко касается «птичьей лапы» и в последний момент отводит ту в сторону. Когтистым пальцам лишь слегка удаётся зацепить мою грудь, но даже так они распарывают халат вместе с исподним и оставляют на моей груди пять неглубоких царапин.
Кажется, пронесло! Нет ну как же он…тьфу, то есть она вовремя. Ещё бы чуть-чуть и в моей груди зияла бы глубокая рана.
Спасибо тебе Ян Гэ! — мысленно благодарю я свою спасительницу, а вслух между тем произношу нечто совсем иное:
— Ты это извини, но я не по мужикам. И вообще, моё сердце принадлежит качалке!
С этими словами я снова впечатываю кулак ему в лицо. Раздаётся смачный шлепок и цзянши в очередной раз отправляется в полёт. Кувыркаясь, он пролетает через всю комнату и с громким хрустом проделывает ещё одну дыру в многострадальной стене.
Ну и ну, этак мы весь дом разрушим, пока этого гада прибьём. А в том, что нам придётся его именно прибить я уже не сомневаюсь. Эта кровожадная сволочь так просто нас не отпустит. И что хуже всего — справиться с ней будет не так-то просто. Уж не знаю, каким чудом Ян Гэ смогла
Шелкова ладонь…хм, а это идея!
— Эй, Ян Гэ, — ухватив Ян Гэ за талию, я слегка приподнимаю её и ставлю перед собой. — Будь моим щитом!
— Что, но я…
— Да знаю ты женщина и так нельзя…
— Да я не об этом придурок! Я не смогу долго его сдерживать!
— Об этом можешь не переживать, просто положись на меня.
А тем временем, пока мы мило болтаем, в зал возвращается покрытый древесной пылью цзянши. На месте его лица мне удаётся разглядеть лишь пару глаз и два ряда зубов — всё остальное превратилось в сплошное месиво.
— Хороший удар, — шамкает он разбитыми в хлам губами. — Должно быть, ты вложил в него немало ци.
— Ци? — вполне искренне удивляюсь я. — О чём это ты? Я просто взял и ударил.
— Не держи меня за дурака!
— Да нет, говорю тебе, — развожу я руками. — Я ведь даже не знаю, как пользоваться этой вашей ци.
— Не лги мне! — его оранжевые глаза уже пылают от бешенства. — Тогда почему твой второй удар был куда сильнее первого?!
— А! Так это разминка.
— Разминка? — удивлённо переспрашивает он.
— Ну да… Разве ты не знал, нагрузку нужно наращивать постепенно? А иначе ты можешь себе навредить: потянуть связки, повредить суставы или вовсе порвать собственные мышцы. И, кстати, тот второй удар тоже был разминочным.
— Разминочным? — впадает он ненадолго в ступор, а после буквально «взрывается». — Да что ты, культ тебя побери, такое несёшь?!
Вокруг него снова появляется та самая дымка.
Сейчас начнётся! — только и успеваю подумать я. А уже в следующую секунду цзянши вновь оказывается передо мной. Ну или, точнее, перед Ян Гэ. Впрочем, это уже не важно. Как только я заметил серую дымку, то первым делом занёс кулак для удара. Так что теперь мне остаётся лишь запустить его в чью-то мерзкую рожу…
— Второй раз это не сработает! — кричит цзянши и сразу две когтистых ладони устремляются к нам с Ян Гэ. Одна «птичья лапа» несётся к горлу моей напарнице, а вторая целит мне в глаза…И что хуже всего на этот раз Ян Гэ за ними не поспевает. Если она и сумеет отбить эту атаку, то лишь наполовину, а значит, я вскоре лишусь зрения…
Похоже, это конец! — проносится страшная мысль у меня в голове. Вот только вместо того, чтобы попытаться увернуться, я вкладываю ещё больше сил в удар и зачем-то бью в ответ…
— ПИ!!! — раздаётся откуда-то снизу.
Ох, а ведь я совсем про него забыл!
Внезапно цзянши как-то неловко заваливается набок и его хищные пальцы вместо того, чтобы с корнем выдрать дорогие моему сердцу глаза проносятся у моего виска. Я чувствую, как когти цзянши цепляют скальп, оставляя за собой нечто тёплое и липкое. А в следующее мгновение мой кулак снова влетает в его открытое лицо…Ну или то, что от него осталось. И на этот раз одним полётом всё не ограничивается. Ещё до того как его отбрасывает в противоположный конец помещения, я замечаю, как шея цзянши выворачивается под совсем уж неестественным углом. Теперь при желании он с лёгкостью может заглянуть себе за спину.