Мастер мокрых дел
Шрифт:
«99-я» напилась бензина и убралась восвояси. Ли, наблюдавшая за процессом наполнения бака, вдруг почувствовала потребность в обильном завтраке: накануне акции она нервничала, аппетит отсутствовал, и несколько дней приемы пищи в ее жизни места не имели – так, перекусы всухомять, на скорую руку. Ли сунула руку в сумку, отломила кусок шоколада, который всегда брала с собой на «полевые» акции, и принялась жевать, недовольно морщась – разве это еда?!
– Буженинки бы с горошком, – вздохнула дама. – А еще лучше борща… Того, что Лиса делает! Да со сметанкой. Да под ледяную водочку… – Тут Ли осеклась и нехорошо насупилась. Проявление простейших потребностей до полного завершения акции – это отклонение от нормы. Исполнитель может позволить себе мелкие слабости в процессе подготовки к акции: пока высматривает, подслушивает, разрабатывает объект и изучает его особенности. В активной фазе он должен до конца быть в постоянном напряжении, ежесекундно пребывать в готовности предпринять любой рискованный шаг, а в таком состоянии, как известно, не то что жрать – в туалет порой сходить забываешь. А тут – борща… Такого с ней еще никогда не было. Расслабилась, распустилась, будто все уже позади, деньги надежно спрятаны, ей ничто не угрожает. Тревожный симптом – этак недолго и до беды!
– Борща… – передразнила сама себя Ли. – А пару пуль в живот не желаете? Борща…
Минут через пятнадцать окружающие предметы стали нечетко проступать сквозь медленно рассасывающуюся мглу уходящей ночи – полоска неба на востоке заалела. Ли забыла о борще – начала нервничать. Еще час, и будет совсем светло – тогда могут возникнуть проблемы с эвакуацией денег. Потому что ребята из Второго альянса, если не совсем дураки, начнут прочесывать промзону по секторам и напорются на ее машину. Черт – даже думать об этом не хочется!
– Ну где ты, где ты?! – взмолилась Ли. – Где ты, одинокий ковбой мой, долгожданный? Явись, а?!
Словно вняв ее мольбам, со стороны города шустро подскочила к заправке белая «шестерка» – с обычными стеклами, позволявшими просматривать салон в тусклом свете фонаря. Подскочила, зарулила перед колонками, дверь распахнулась, вышел мужик небольшого роста, рыхлый, упитанный, потоптался, доставая из салона какие-то бумажки.
– Везет мне сегодня на толстых, – облегченно буркнула Ли, рассмотрев, что в салоне никого нет. – Сезон, что ли?
Толстый обошел машину, потащил от колонки шланг, вставил «пистолет» в горловину бензобака и трусцой припустил к заправщику.
Ли воровато зыркнула по сторонам, черной тенью метнулась через дорогу и застыла у машины, скрючившись в три погибели. Пока толстый стучал в железную заслонку оконца оператора, анализировала ситуацию. Хорошо, что машина приехала со стороны города: бензобак справа сзади, зарулила на пятак по ходу и встала, услужливо подставив левый борт для ночной хищницы. Если бы она ехала в город, это осложнило бы ситуацию – пока водила наполняет бензобак, оператор может наблюдать за ним через свою амбразуру.
Толстый пообщался с оператором, вприпрыжку помчался к машине, встал у бака, внимательно наблюдая за цифрами на табло работающей колонки. Ли терпеливо ждала в неудобном положении, чувствуя, как противно ноет натруженная спина. Колонка, отшумев, стихла, Ли поставила пистолет на предохранитель, перехватила за ствол, поудобнее подобрала ноги, готовясь к броску.
– Че творит, а! – возмущенно воскликнул толстый и вновь припустил трусцой к зданию заправки.
В течение нескольких минут Ли вынуждена была слушать перебранку толстого с оператором – водитель «шестерки» возмущался тем, что ему недодали два литра, заправочный мужик хрипло кричал из своей амбразуры, что это табло на колонке неисправно, а бензина дали сколько положено – в общем, было довольно шумно.
– Уроды! Нет, ну что за уроды! – зло прошипела Ли, чувствуя, что еще десять минут в таком положении – и качественный остеохондроз ей гарантирован. – Как вы мне все надоели…
Вволю поругавшись с оператором, хозяин «шестерки» вернулся на исходное положение – колонка вновь загудела.
– Так-то лучше, – удовлетворенно констатировал толстый, возвращая шлаг на место и огибая машину. – А то засели тут – пару литров у одного, пару литров… – Договорить он не успел – Ли чуть привстала, подшагнула вперед и точно рассчитанным движением долбанула борца за справедливость рукоятью пистолета в темечко.
Слабо пискнув, толстый мягким кулем повалился на Ли. Успев распахнуть вторую дверь, она с трудом втащила увесистое тело в салон и разместила на заднем сиденье. Глянула на здание заправки – металлический щиток на оконце оператора был опущен.
– Значит, будешь жить, – одобрила угонщица, садясь за руль. – Поехали, толстый, прокатимся…
Неспешно вырулив на трассу, Ли погнала машину ко второму въезду в промзону – там лесополоса, можно связать хозяина «шестерки» и надежно припрятать, не опасаясь, что его обнаружат, как только рассветет. Кроме того, у Ли имелись веские подозрения, что первый въезд уже находится под контролем людей Второго альянса – она достаточно долго путешествовала, за это время могли произойти изменения обстановки.
Приблизившись ко второму повороту метров на сто, Ли увидела медленно приближающиеся огоньки. Кто-то ехал навстречу, торопился в город. Конечно, это могут быть совершенно посторонние люди, однако… Чем черт не шутит – вдруг это именно те товарищи, которых интересует в данный момент все, что связано с промзоной? Заметят, что одинокая машина сворачивает с трассы, сядут на хвост… А дальше и представлять не хочется – вызовут по мобильному подкрепление, обложат, поймают…
– А вот черта с два, – пробормотала Ли, выключая фары, – в тусклом свете предутренних сумерек дорога была достаточно хорошо различима. – Не дам обгадить последний аккорд!
Соскочив с трассы на шоссе, Ли резко прибавила скорость, ввинчиваясь в вираж, ловко обогнула небольшую рощицу, подковой растущую у дороги, и уже было облегченно вздохнула, как вдруг… Прямо перед ней возникло эротическое видение из подросткового сна: сразу за поворотом, посреди дороги – какая-то легковуха, а на капоте, меж широко разведенных в стороны женских бедер, – быстро скачущая навстречу оргазму задница, мелькавшая в сумерках мелованным пятном.
– Откуда?! – удивилась Ли, резко поворачивая руль влево. «Шестерка» податливо вильнула в сторону, перескочила неглубокий кювет и с размаху ткнулась передним бампером в толстый осиновый ствол. Сила инерции швырнула Ли головой в лобовое стекло – раздался мягкий треск, глухой удар… и все. Последнее, что успело зафиксировать быстро мутнеющее сознание, была запоздалая мысль:
– Не мой день… точно, не мой…
…Первые четыре часа ночной охоты ушли на «выпас» Лильки Котляровой – объект № 1 в двухнедельном списке претенденток. Лильку «вели» уже пятый день – за это время удалось выяснить, что она подходит для забугорного круиза в один конец по всем статьям. Хорошенькая блондинка двадцати трех лет, длинные ноги, шалые глаза, мать-алкоголичка, биологический папа не установлен. Ютится в общаге химкомбината, на котором числится рабочей одного из цехов. На самом деле в цеху ни разу не была, зато периодически – в числе нескольких таких же длинноножек – обслуживает в сауне часто наезжающие комиссии. А поскольку на зарплату рабочего шибко не разбежишься, в свободные от основной деятельности вечера «снимается» в небольшом кабачке «Снегурочка». Приходит вся из себя наряженная в пух и прах, в боевом окрасе, сядет за столик и ждет, когда состоятельные кавалеры начнут штабелями к ногам падать и предлагать свои услуги по спонсированию томного отдыха. Ждать, как правило, приходится недолго – дамочка хорошенькая, незатасканная, стоит того, чтобы занятой мужчина потратил на нее вечер и некоторую часть своих карманных денег. «Снегурские» профессиональные «бабочки» Лильку не обижали: во-первых, по большому счету она не являлась для них конкуренткой, поскольку не часто отдыхала таким вот образом, во-вторых (а это, пожалуй, главная причина), по первому требованию и в любой позиции – лежа, с колена, стоя – спала с тутошним сутенером Федотом, который являлся ее одноклассником и выходцем из химкомбинатовской общаги.