Мастер печатей
Шрифт:
– Ну и как ты себя чувствуешь, золотце мое? – Поглаживаю Грацию по голой спине.
Девочку-то теперь никак отпускать от себя нельзя. Золотцем она стала не в переносном смысле. Добавляю в голос толику хрипотцы. А в руки подаю легкий специфический поток пси. Там, в камне ар Ферокса, не только про источники информация нашлась, от себя Клаудиа тоже кое-что добавила.
– Это чудо какое-то! – Девчонка совсем растаяла. И уже непонятно, второй источник чудо или мое прикосновение? Старушка Клаудиа многому научилась за четыреста лет.
Слегка меняю структуру и направление пси, все как
– Блатик, блатик, чем это вы тут занимаетесь?! – В мою комнату неожиданно врывается маленький вихрь.
М-да, неудобно получилось. Покачиваю головой, вспоминая пикантную ситуацию, хорошо хоть до завершающей стадии не дошли. А замок в дверь вставить – перед графиней неудобно.
На вопли Кассандры и Корделия с Лисией заглянули, а потом и Кириана с Лукией. Корделия объяснила Кассандре, что братик Влад – доктор, а у тети Грации животик болит. Вполне правдоподобно, на мой взгляд, получилось. То, что к братику пациенты иногда приходят, Кассандра и так уже знает. Вот только глаза маленького стихийного бедствия говорят, что она ни на йоту не поверила этим объяснениям. Хм. Надо было все это в лаборатории Перегрина проделать, хотя там тоже тот еще проходной двор. А приглашать Грацию уединиться без веского повода, не в тот момент, когда у нее мозги уже затуманены желанием, мне казалось делом бесперспективным. Что поделаешь? Неправильное отношение у шестнадцатилетних пигалиц к тринадцатилетним мужчинам! Даже несмотря на то что мы тесно общались по работе и, смею надеяться, стали близкими друзьями.
Когда на шумок в комнату вошли тетя Октавия и Августа, Грация успела полностью одеться и привести себя в порядок. Кремень девка! Железное самообладание. Лишь в самом начале, когда дверь распахнулась, слегка покраснела. А потом одно только веселье, а на лице – усмешка. Разве что средний палец моим невестушкам не показала. Такие таланты точно нельзя упускать!
Как подобает аристократу, я проводил гостью до выхода, там ее ожидает лимузин и шофер. И заработал на прощание дружеский поцелуй, который явно затянулся чуть дольше, чем просто дружеский.
– Приходи вечером, ловелас, буду ждать тебя дома, – хитро помигивает Грация.
М-да! И что это сейчас было? Ну и кто кого из нас двоих сегодня соблазнял? Смотрю вслед девчонке. Классная у нее все-таки попка.
Бац! И псикот переместился в другой угол комнаты.
– Нэко, ты можешь проделать это помедленней? Раз в сто. Я ничего не успеваю понять! – Разочарованно вздыхаю.
– Куда уж медленней-то? – Кошак возмущенно фыркает.
– Тогда ускорься и просто стой на месте.
– Быстро стоять на одном месте? Это как?! Сдурел?! – Нэко нервно дернул ушами.
– Ну представь себе, ты хотел прыгнуть, ускорился, а потом вдруг – бац! – и передумал, не стал прыгать. Решил прыгнуть в другую сторону – и снова передумал. И так сто раз!
Бац! И псикот снова переместился в другой угол комнаты.
– Увидел что-нибудь? Я ускорился, досчитал до ста и только потом перешел в другой угол комнаты. – Нэко внимательно уставился на меня.
– Все, как и в предыдущий раз, никакой разницы, – отрицательно качаю я головой. – Давай тогда так, я настроюсь на твои мысли, а ты представишь себе, как ты обычно ускоряешься, но на самом деле ускоряться не будешь.
– Ну, давай попробуем, лови картинку. – Шесемтет вздыхает.
Да, определенно источник йота серого цвета. Пробую повторить действие псикота. Мир вдруг становится каким-то вязким, делаю с усилием несколько шагов в сторону нашей новой кровати, которую прислала Клаудиа, но добраться до нее не получается. В голове зашумело, ноги слабеют, подгибаются, и я медленно, словно в воде, падаю на пол. Мир постепенно возвращает свои обычные свойства. Кажется, у меня получилось!
– Ня! Поймать мышь не сможешь, конечно. Но заметить ее, перед тем как она сбежит, небольшой шанс у тебя есть. – Так Нэко прокомментировал мой успех.
М-да. Открывать или не открывать? Стою в раздумьях перед дверью в собственную комнату. Сенсорика говорит, что их там две! Ар Тарус учил, что наследник Дома Атеев всегда должен вести переговоры с позиции силы. А Нэко – гад! Когда он нужен, нет его. Дела, видите ли, у него! Небось, с Ирбис своей на Зеленом острове шуры-муры крутит. Ладно, послушаем, что они от меня хотят. Открываю дверь и делаю решительный шаг. Стыдно графу Витурию бояться каких-то двух малолеток!
– О, Тертиус! О чем ты так долго раздумывал в коридоре? Я уж было решила, что ты не хочешь нас видеть. – Корделия сидит в кресле, забравшись туда с ногами и поджав колени к груди.
Не самая целомудренная поза. Оно было бы и ничего, но домашний халатик в таком положении не прикрывает то, что прикрывать обычно положено. Это она нарочно, чтобы с мыслей меня сбить. Густые, почти черные волосы рассыпались в беспорядке по плечам. Тонкий аристократический нос с легкой горбинкой, темно-синие глаза, лицо белое, но не бледное, губы чуть припухлые. Единственный минус – это то, что она и сама знает, что красавица. Небольшая толика смирения пошла бы ей только на пользу. А еще про лицо можно сказать, что оно умное. Хорошо, конечно, полюбоваться лицом, но приходится делать титанические усилия, чтобы взгляд не опустился на то, что должен прикрывать халатик. Чего он сейчас не делает. Тоже своеобразный подход к переговорам: каждый стремится использовать с максимальной выгодой свои сильные стороны. Это нормально.
Лисия развалилась на нашей с Нэко кровати. Рыжая лежит на животе, сложила руки домиком под подбородком. Тоже фигурку демонстрирует, халатик плотно обтягивает тоненькую талию. Вот только фигурка у нее пока слишком уж детская. Зато глазки большие зеленые, носик чуть вздернутый, да и веснушки, просто одновременно и мр-р-р, и ня! Это если описывать в терминах кошака.
– Ну и где ты был всю ночь? – Лисия хмурит брови.
– М-м-м? – Удивленно смотрю я на девчонку. – Ты уверена, что должна это знать?