Мастер Порталов
Шрифт:
За время нашего с ним общения я сделал вывод, что Кассий не верит ни в богов, ни в чертей, ни в загробную жизнь. Тем не менее после гибели охотников он сделался таким сентиментальным, а я не нашел в себе сил с ним спорить. Ну, хочется человеку достойно проводить в последний путь боевых товарищей — его право. Это я их знаю недолго, а с шерифом они много лет вместе ходили.
Вдвоем мы подняли тело Даса и понесли его назад, к брату. Уложили рядом друг с другом, шериф сложил обоим руки на груди, а между ними пристроил предмет, напоминающий футуристическую гранату. Кивнул мне, и мы отошли от погибших на несколько метров.
Там,
— С этим все, — подвел итог Кассий. От сентиментальности на его лице не осталось ни следа. — Надо собрать все, что может нам пригодиться. Оружие у разбойников не бери, дрянь.
Не то чтобы мне сильно хотелось копаться в вещах мертвецов, но логика в словах командира нашего уменьшившегося почти вдвое отряда имелась. Правда, особо ценного ничего найти не удалось. Лишь последний, явно вожак, носил в мешочке на шее несколько кристаллов от излучателей боевых роботов и немного золота в седельной сумке.
— Камни можешь забрать, — решил шериф, когда я вывалил перед ним все найденное добро. — Знаю, ты их зачем-то собираешь, а нам они без надобности. Интересно, почему они оказались у этого отребья? Не рассчитывали же они оживить древнюю технику, в самом деле.
Я хмыкнул, но, нарвавшись на взгляд эквита, улыбаться перестал. Показалось или нет, но он вроде решил, что я именно этим занимаюсь. Собираю детали боевых роботов, чтобы восстановить их?
Золото попилили на троих, как и все, что было в сумках братьев-охотников. Вот такой суровый быт. Помер, а твои вещи уже у других людей прописались. С другой стороны, мертвецам же они точно ни к чему, а живым, глядишь, и послужат еще.
Уже в конце дня, на привале, Кассий поделился своими мыслями относительно нападавших.
— Это может быть случайностью, но я не верю, — сказал он. — Дас был прав, когда говорил, что на нас вышли, словно знали, где мы пойдем.
— Кто-то в Гремучем стучит? — предположил я. Ну, очевидно, как бы.
— Зачем кому-то в поселке стучать? — не уловил идиому старый эквит.
— Я имею в виду, что кто-то рассказал разбойникам о нас.
— Это довольно очевидно, но есть одна вещь, что не дает мне покоя. Мы действительно пошли маршрутом, которым не ходят караваны. Довольно немного людей в Гремучем знают про него. И всем им его показал я.
— Ну, значит, нужно искать среди своих…
— Займемся этим по возвращении, — резюмировал наш командир. — Кто-то должен ответить за смерть братьев.
Этим вечером охотиться ни у кого не было ни сил, ни желания, так что ели то, что брали с собой. На фоне подсохшей еды Кассия и Ивоны мой армейский сухпай смотрелся уже выигрышно. Забыв о том, что вчера воротили от него нос, эквит с дочкой схомячили целую коробку.
Два следующих дня пути прошли спокойно. Ехали, разговаривали, охотились — не настолько все-таки зашел местным российский военный ИРП. Основным рационом стал жареный на вертеле заяц. По крайней мере, выглядел он почти как наш косой, только покрупнее, по вкусу похожий на курицу, но называвшийся, естественно, так, что сразу и не выговоришь.
На утро четвертого дня, когда мы проехали всего несколько
— Так, — отмер через пять минут наш командир. — К полудню мы должны быть в Девоне. Но есть нюанс. Сейчас пойдем по Шраму. Серьезных тварей тут уже повыбили, но остались мутанты помельче. Вернары очень опасны, но мы их вряд ли встретим днем, а еще есть герриги и прочая дрянь. По одному они не опасны, но беда в том, что животные это стайные. И разорвать в клочья группу из трех человек вполне способны.
Я уже знал, что Шрамами в этом мире назывались такие места, где в прошлом, во время БП, на землю пролилась какая-нибудь дрянь. Как правило, боевое излучение, навсегда изменившее флору и фауну. В общем, опасные места, такие анклавы посреди безопасных территорий.
Про вернаров и герригов я уточнять не стал. Не повезет — сам увижу. Скорее всего, очередные мутанты, которые могут выглядеть и похожими на обычных зверей, и на абстракционизм художника на тяжелых наркотиках. Удовлетворился только замечанием шерифа о том, что нас они, скорее всего, не догонят, и кивнул.
Уже через час выяснилось, что Кассий нас сглазил. Когда, по его словам, до Девона оставалось совсем немного, появились те самые герриги, оказавшиеся какой-то лютой смесью собаки и ежа. Точнее, дикобраза — вместо шерсти вся поверхность тела этих мутантов была покрыта длинными и явно острыми иглами. Кроме пасти, которая хоть и выглядела как собачья, во время воя раскрывалась в четыре стороны.
В стае было около полутора десятков особей, каждая размером с мою лошадь. Блин, если эта оставшаяся «мелочь», как выглядел «крупняк», который успели выбить? Мне реально стало страшно, поскольку навскидку я не понимал, как таким тварям можно нанести хоть какой-то урон. Разве что в распахнутую пасть всадить весь магазин «глока», но я что-то сомневался, что герриги будут так любезны, что остановятся и поработают мишенями.
В общем, когда Кассий проорал «гони», я уже нахлестывал лошадку так, словно увидел врата ада и выходящих оттуда демонов — что не так уж отличалось от реальности. Правда, тут же выяснилось, что мои скромные навыки верховой езды позволяют только сидеть в седле, прижимаясь к гриве. Однажды бросив взгляд назад, я чуть было не улетел своему скакуну под копыта и больше таких попыток не предпринимал.
Так что пришлось сосредоточиться на пейзаже впереди и молитвах. Потому что, если герриги нас нагонят, я об этом узнаю слишком поздно.
Глава 17
Спустя некоторое время этой безумной скачки я получил сразу две новости. Как это обычно случается, одна была хорошей, другая плохой. По традиции начинать принято с хорошей. Она заключалась в том, что на горизонте показались стены большого города. Видимо, боги Мишшеса или Система «Консул» сегодня были расположены к нашему отряду и решили, что количества вываливаемого на наши головы дерьма уже превысило все лимиты. По крайней мере, преследующие нас твари, едва завидев стены, стали замедляться. Вскоре они и вовсе развернулись, возвращаясь неспешной рысью в свои охотничьи угодья.