Мастер Слуг. Книга 3
Шрифт:
От её смеха бедные вампирчики сжались и задрожали. Ну да, я бы тоже дрожал, увидев лыбу от уха до уха, полную иглообразных клыков… Поправка, три лыбы: одна где положено, вторая, побольше размером, на ключицах и третья, совсем большая, на животе. Свалить же несчастные кровососы не могли из-за удерживающих их за ноги и шеи щупалец, концы которых так же скалились миниатюрными зубастыми кусачками.
Я же почесал затылок, прикинул хвост к носу и горестно вздохнул.
— А чего сразу не сказала?
— Первое — ты не спрашивал, — хихикнула
— Вообще только один… — кусь, хрусть-хрусть, глыть. — … но мало ли… Блин, Кихи!
— Ась? — невинно захлопала глазками вернувшая себе обычный облик… моя копия.
— Кажется, я теперь понимаю Хоуп, — печально вздохнул, ощущая как руки сами собой тянутся погладить это чудо(вище). — Ладно, хрен с тобой. Тащи этого поближе, будем добывать информацию.
Усаженный у стеночки вампирчик вид имел просто жалкий и вообще был на грани то ли обморока, то ли истерики. Особенно после того, как Кихи открывшимися на ладонях пастями медленно и со вкусом слизала с него ошметки разорванных на куски товарищей. Впрочем, что еще ожидать от вчерашнего крестьянина, который возомнил себя «Королем Ночи»? Хоть какой-то жалости к данному типу и его подельникам я тоже не испытывал — они тут явно не венки вязать собирались и об объемах личного кладбища за душой каждого кровососа я могу только догадываться.
— Итак, малоуважаемый, — начал я, проникновенно заглядывая местному монстрику в глаза, заодно позволяя кровожадной части натуры кицунэ отразиться на лице в виде многообещающего оскала. — Нам нужна информация о политических партиях Империи. Кто из местного криминального бомонда может её дать и как нам выйти на координаты его убежища?
— А? — бедняга даже перестал стучать зубами от ужаса, пытаясь переварить озвученное мною.
— Кух, — издала какой-то неопределенный звук Кихи и отодвинула меня в сторону. — Кто же так допрос подобных… типов ведет? Учись, братик! Кто пахан района и где его хата?
— А! — тут же «просветлел» вампирчик. — Гарчин Книжник! Он тут, недалеко отлеживается…
Дальше последовало несколько уточняющих вопросов по адресу, после чего мы честно отпустили беднягу… в лучший мир. Что ни говори, а слухи среди местных раньше времени нам не нужны.
***
Гарчин по прозвищу Книжник, он же Гарготорус Чина, с мрачным видом смотрел на «приватный танец» снятой на ночь шлюхи. Ну, для черноногих из Нижнего Города это действительно можно было назвать танцем, но для выходца из древнего аристократического рода это больше ассоциировалось с дрыганьем припадочной анорексички. К сожалению, ничего лучше в нынешнем положении он позволить себе не мог.
Впрочем, продлились его «мучения» недолго. Внезапно два магических камня на потолке мигнули и начали тускнеть, пока не погрузили и так не особо освещенное помещение едва ли не во мрак. Судя по возмущенным крикам, слышным через тонкие деревянные стены «элитного» подземного борделя, подобное случилось не только у Книжника. Нахмурившись, Гарчин встал и, бросив на дрожащую в углу шлюху раздраженный взгляд, направился к дверям. Замерев, он прислушался к звукам из коридора. И они ему совершенно не нравились. Крики, ругань, звон металла, арбалетные хлопки, треск молниевых чар… И вдруг все стихло. Вот просто резко оборвалось. Словно защитники борделя разом пропали. И не только его насторожило подобное — остальные «постояльцы» тоже притихли.
Осторожно приоткрыв дверь, Гарчин едва сдержал мат и спешно её захлопнул, еще и задвинув засов — буквально за порогом номера лежал разорванный на части охранник, у которого не хватало головы и кусков туловища, словно выгрызенных каким-то чудовищем.
Какое-то время было слышно только тяжелое дыхание самого Книжника, тихий скулеж шлюхи в углу и негромкие маты соседей. А потом по подземному этажу разнесся веселый детский голосок, декламирующий стишок… от которого волосы вставали дыбом.
— Раз, два, три, четыре, пять… Мы идем тебя искать! Как найдем тебя — беги, вырвем сердце и кишки!
Треск ломаемого дерева и…
— АААААА!!! — полный ужаса и отчаяния вопль прокатился по враз стихшему подземелью.
— Шесть, семь, восемь, девять, десять… Мы пришли тебя повесить! Ножки-ручки порубить, да черным саваном укрыть!
Еще один треск ломаемой двери и жуткий детский смех, сопровождаемый влажным хрустом ломаемых конечностей и воплями очередного несчастного.
— Десять, девять, восемь, семь и шесть… Камушки ты будешь есть! Ногти, глазики и зубки перемолем в мясорубке!
— Нет, нет, неееееет!!!
— Пять, четыре, три, два-раз… Через попку вырвем таз! Грудку вскроем, сердце вынем и веселым упырем поднимем!
И вот тут бедный Гарчин поседел окончательно, потому как последний «стишок» прозвучал прямо за его дверью…
***
— В какой-то мере это и правда было весело, но… только в «какой-то мере», — вздохнул я, взмахом хвоста сжигая следы нашего пребывания вместе со всей обстановкой взятого штурмом борделя.
— Ой, да лаааадно! — хихикнула хтонька. — Ты просто не видел собственной улыбки! Такая жажда крови и мяса, мммм… Надеюсь, ты потом так же будешь смотреть на свою бедную невинную сестренку?
— Вот знаешь… — я задумчиво почесал когтем носик. — Наверное, это и есть безумие, когда одна часть меня едва ли не выворачивается от отвращения, представляя подобную картину, а другая едва ли не ревет от восторга и капает похотливой слюной?
— Оооо! — расплылась моя близняшка в похотливой улыбке. — То есть у бедной Кихи есть все шансы?
Я только печально вздохнул. Самое страшное, что да — есть. А что поделать? Многочисленные кровавые сражения в данжах и несколько не самых миролюбивых обитателей подсознания бесследно для психики не проходят.