Мастер темных Арканов
Шрифт:
Я попробовал ему объяснить и, честно говоря, по достоинству оценил всё то внимание, с которым он слушал.
— Так ты — Художник! — торжественно заключил мастер. — Но как? Таких талантов ни у твоего отца, ни у твоей матери отродясь не было. Талант, позволяющий создавать карты, появляется редко. К тому же ты, судя по всему, боевой маг, но никак не создатель… Чудны ваши дела, о Великие боги. Наследник рода — и Художник! Художник — владелец Тёмной колоды! Феноменально! Никогда бы не поверил, кабы не увидел своими глазами. Кстати, а что это за трехголового дракона ты нарисовал? — кивнул
— Да не знаю. В голову вдруг пришло, — оговорился я. — И сразу предупреждаю: я ничего не знаю о Художниках, кроме того, что вычитал в Магги.
— Так, — взял наконец себя в руки Остерман. — Такой талант не должен пропадать даром. К сожалению, я мало что знаю об обучении художников, — честно признался он, — у нас во Владимире дай бог пара-тройка найдется. Да и то не особо сильных. А этот твой дракон… — наставник ещё раз бросил взгляд на моего Горыныча, и мне показалось, что вздрогнул, — явно непростое создание. Но пока не экспериментируй. Сейчас тебе повезло, но в следующий раз ты можешь просто свалиться в беспамятстве от потери магических сил, и не факт, что кто-нибудь будет рядом, чтобы помочь. Неизменная и самая важная черта мага — правильно рассчитывать силы. А при создании карт это сделать гораздо сложнее. Я слышал, что когда Художник погружается в процесс создания, он не замечает ничего, буквально сливаясь сознанием с магическими потоками! — глаза князя заблестели, и он явно ждал от меня какого-то ответа.
Но что я ему отвечу? Только правду.
— Не помню. Как-то само собой вышло. Увлёкся.
— Само собой, — хмыкнул тот. — Ни-ко-му! Слышишь?! Даже управляющему. Не говори.
— Но он видел… И Катя, — возразил я.
— Что он видел? — усмехнулся мой собеседник. — Думаю, ничего не видел. Понять, что тут происходило, сложно. Я уверен, что ни служанка, ни управляющий просто не поняли, что именно тут случилось.
Я кивнул, соглашаясь с аристократом. Да и кто бы поспорил с подобными неписаными истинами. На минуту кабинет погрузился в тишину. Видимо, Остерман ждал моей реакции. Пришлось оправдать его ожидания.
— Так что вы мне посоветуете? — решил поставить все точки над «i». Уж больно заинтересованным выглядел князь.
— Я? — слегка опешил тот, но всего на пару секунд. — Хм… В академии есть факультет для Художников, но именно тебе я пока не советую демонстрировать подобные способности. Как только выяснится, что наследник из рода, пусть и некогда бывшего в изгнании и, прошу простить меня, Павел, нерукопожатного, имеет способности Художника, много кто возжелает подмять Черногряжских под себя и получить в вассалы такого мага!
— Стоп! — вот здесь я уже напрягся. — Насколько понимаю, насильно в вассалы род обратить нельзя?
Всё-таки что-то я да прочитал по теме здешних кланово-родовых отношений.
— По закону нет, — невесело согласился мой собеседник. — Нужно желание главы рода. Причем его должны задокументировать в отделении имперской канцелярии. Но способов заставить такие рода, каким сейчас является род Черногряжских, хватает. Правило сильного никто не отменял. Так что пусть лучше это искусство пока останется тайным.
— Ну так я для себя могу карты создавать…
—
— Нет, но…
— Я попробую найти тебе учителя. Просто пока, настоятельно тебя прошу, не предпринимай больше попыток рисования. Хорошо? — Остерман взглянул на меня строго.
— Хорошо.
— А теперь пойдем. Совсем скоро ты захочешь есть. Поэтому мы сразу отправимся на ужин. За это время твой амулет зарядится.
Я машинально тронул меч с топором, висящие на цепочке. Да, вроде где-то читал, что он заряжается самостоятельно. Но вот сколько зарядка занимает времени, никто не уточнил
— Для средней руки мага, час — и заряжен, — как будто прочитал мои мысли Остерман, уставившись на меня с удивлением. — Ты что, ничего не знаешь о своем фамильном амулете?
Та-ак… Похоже, никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу. Стоп! У меня же амнезия. Я напомнил Остерману об этом факте, и тот кисло поморщился.
— Хм…забыл. Какая нехорошая штука, эта твоя амнезия. Пойдем-ка, друг мой, на ужин. По пути объясню. А то ты всех перепугал. Ефграфу скажем, что тренировался и перенапрягся. Ты только головой кивай, а я сам все объясню.
Мы вышли из кабинета и отправились по коридорам в обеденный зал.
— Значит так, — начал Остерман, — фамильный амулет — это артефакт. Концентратор маны. Он имеется у каждого члена рода. Каждый такой концентратор настраивается на конкретного мага и для остальных бесполезен. Заряжается, опять же, от мага. С ростом магической силы увеличивается и его ёмкость. Вдобавок на нём изображается герб рода, и передается он по наследству от отца к сыну или дочери, если среди наследников нет мальчиков. Амулет накапливает энергию и постоянно развивается, поэтому чем древнее род, тем мощнее сам артефакт. Ясно?
— Ясно, — кивнул я.
— Во время занятий мы займемся не только контролем, но и развитием твоего источника, а соответственно, и амулета. Они тесно связаны между собой…
За ужином гном попытался расспросить, что же случилось, но я, как и советовал мне мастер, просто оговорился, что экспериментировал с магией и надорвался. По-моему, Ефграф нихрена не поверил. Он подозрительно покосился на Остермана, но промолчал. А после ужина они отправились обсуждать создание площадки. Как выяснилось, приготовления уже начались. Мне же весь завтрашний день предстояло разбираться с материалом на флешке. Как выразился Остерман, я должен назубок знать все базовые принципы использования карт.
— Как следует изучи обе колоды, чтобы спокойно вызывать по памяти все карты. Их не так много, потому и запомнить их будет несложно, — добавил он прежде, чем со мной попрощался.
Так я и отправился в кабинет, к компьютеру — главному источнику информации. Правда, посидеть за ним сразу мне сразу не удалось. Позвонила Варвара.
— Привет, Паш, как себя чувствуешь?
— Хорошо, — заверил её.
— Я рада, — и по голосу действительно чувствовалось, что Волконская рада. — А какие планы на следующей неделе?