Мастер теней
Шрифт:
— Её Высочество Шуалейда! — скороговоркой оповестил гвардеец, распахивая дверь перед колдуньей. Живой и здоровой, будь проклята эта Гильдия пустозвонов!
— Наконец, — проворчал Рональд, оборачиваясь и вглядываясь в сумрачную в попытке догадаться: то ли Биун запаздывает, то ли она уже съела ткача на десерт. — Посмотрите, Ваше Высочество, здесь явно дело нечисто. Похоже на следы ментального воздействия, но я затрудняюсь определить дату и авторство.
— Вы уверены? — Шуалейда резко остановилась.
— Не уверен. След слишком слабый.
Рональд сделал приглашающий жест и посторонился.
Все присутствующие тоже замолчали и уставились на Шуалейду. Как же, ментальное воздействие на защищенного самим Конвентом королевского секретаря, пусть и бывшего! Высший уровень секретности, первое приближенное к монарху лицо и так далее. Но ждали зря. Ничего она не унюхала.
— Все равно подозрительно. Я бы рекомендовал призыв духа и глубокий допрос. Уверен, мы узнаем множество интересных фактов, в частности, о прискорбной кончине Его Величества Мардука. — Рональд осенил лоб малым окружьем, наплевав на новую вспышку головной боли. — Ваше Высочество и Ваша Светлость, — он кивнул Ахшеддину, — могут принять в допросе непосредственное участие. А еще я бы рекомендовал немедленно связаться с Конвентом. Заодно Ваше Высочество выяснит вопрос наличия в Роель Суардисе вурдалаков.
С каждым его словом желание сумрачной раскапывать эту историю таяло, пока не растаяло совсем. Но лишь когда она была готова немедленно испепелить тело неудачника Блума, Рональд прекратил её поучать.
— Благодарю, Ваша Темность, — фыркнула она. — Давайте все же послушаем барона Кукса.
— Как скажете, Ваше Высочество. Но на вашем месте я бы не пренебрегал…
— Барон, мы слушаем, — вмешался король.
Слишком уверенно вмешался. Ощущение неправильности обострилось, но выяснять, что же не так с «классическим» мертвяковым сглазом — не время.
Кукс сделал все, чтобы его заподозрили: краснел, запинался, пытался замалчивать Блумовские намеки на Шуалейду. Рональд слегка подлил масла в огонь, заявив:
— Барон Кукс не сказал ни слова неправды, Ваше Величество, — с таким видом, что только слепой бы не понял, что барон о чем-то умалчивает. — Не угодно ли Вашему Величеству…
— Не угодно. Благодарим Вашу Темность. Можете быть свободны.
С видом огорченного недальновидностью детей мудреца Рональд поклонился королю, отдельно Шуалейде — с еще большим укором — и покинул оранжерею. Он торопился в башню Рассвета: после того, как еле вырвался из когтей Хисса, умерев в теле Блума, он особенно остро почувствовал необходимость запасного варианта. Пусть это будет артефакт, а не тело — лучше стать магом-книгой, чем тенью в Ургаше.
436 г. 17 день Журавля. Фьонадири.
Ясная осенняя погода как нельзя лучше подходила для решающего сражения. К двум часам пополудни все было готово: осажденная крепость пестрела штандартами, крыши башен и шлемы выстроившихся перед воротами пехотинцев сияли, конница на флангах рыла копытами стриженную траву, лучники заняли позиции на стенах, маги — на башнях, баллисты и катапульты нацелены.
— Можно начинать, Ваше Всемогущество, — сказал маршал, подтянутый пожилой шер в начищенной серебряной кирасе и феске с черно-серебряной кокардой.
Император в последний раз оглядел поле боя, чуть склонил породистую голову вправо, прицеливаясь, и объявил:
— Красный дракон пошел!
Совершенных очертаний дракон, запущенный умелой рукой, устремился к крепости, сея панику и разрушения в войске, а свита за спиной императора разразилась восторженными криками:
— Какой удар!
— Великолепное начало, Ваше Всемогущество!
— За вами не угнаться!
Элиас Кристис вместо ответа прищурился, подсчитывая потери противника.
— Семнадцать пехотинцев, три лучника и баллиста, — бесстрастно сообщил маршал.
— Восемнадцать, — спустя мгновенье уточнил младший законный сын императора, Лерма шер Кристис, одновременно с падением еще одной фигуры.
Император, не обращая внимания на восхищенные вздохи — Элиас Второй был, есть и будет лучшим игроком в Короля и Мага во всем Фьон-а-бер — протянул руку. Маршал подал ему оранжевый шар, превратившийся в дракона, едва коснулся императорской руки.
— Оранжевый пошел! — выдохнул Элиас Второй, запустив второй снаряд.
Половина кавалерии на левом фланге пала, одна из башен рухнула, раскатившись по газону ровными кусками дерева. Не устояла и нынешняя фаворитка, юная шера с очами томными, как сашмирские ночи, и станом тонким, как сашмирские минареты. Она ахнула и тихо проворковала что-то такое, что заставило непоколебимого императора оглянуться и дернуть углом рта в подобии улыбки.
Маршал протянул повелителю третий шар, но вместо того чтобы вернуться к игре, император нахмурился, продолжая глядеть в сторону дворца. Полторы дюжины придворных обернулись вслед за ним…
— Его Светлость маркиз Дайм шер Дукрист по повелению Вашего Всемогущества, — звонко объявил гвардеец в черно-серебряном мундире, встретивший Дайма у ворот Ольбе Кристис словами: «Немедленно к императору».
Под взглядами разодетых по последней моде придворных не успевший переодеться с дороги Дайм должен был сгореть со стыда, но этот балаган повторялся слишком часто, чтобы оставаться хотя бы забавным. А этот брезгливый взгляд сверху вниз в исполнении августейшего братца Лермы за двенадцать лет употребления затерся до полной потери вкуса. Так что Дайм всего лишь светло улыбнулся отцу, проигнорировав задранные носы, и отвесил предписанный этикетом поклон ненаследного принца — братец, ненавидящий любой намек на родство с «приблудным щенком», сжал губы и задрал нос еще выше. Единственным, кто обратил внимание не на серый камзол, а на тускло поблескивающий гадючий браслет — не считая шести изображающих столбы лейб-гвардейцев, оценивших весь магический арсенал Дайма еще на полпути от дворца до лужайки для игр — был маршал, и он же единственный улыбнулся императорскому бастарду не как вампир осиновому колу.