Мастер Ядов
Шрифт:
— Ты на меня напраслину не возводи, Латко. — грянул грозный голос старосты. — Чего ты зверя из меня рисуешь? Я ей предложил в своем доме пожить. Она сама отказалась. Значит, что? Значит, хотела к ведьминым пожиткам побыстрее пойти. Ведьма она, как есть вам говорю, ведьма. А как она моей Иласке ногу вылечила? Видели? Точно колдовство то было.
— Тогда уж и жену твою давай в колдуньи запишем. — пуще прежнего развеселился храмовник. — Вон какой суп знатный сварила, явно без заговоров не обошлось. И тоже, смотри, травки в нем плавают, мясцо жирненькое. Уж не жертвоприношение ли это? А, Митрон?
— Ты говори, да не заговаривайся. — недовольно ответил староста. — Не то не посмотрю, что ты божий человек, морду-то тебе разукрашу.
— Погодите вы петушиться. — вдруг снова вмешался третий голос. — А что, если… хм…
— Амес, либо говори, либо не встревай, когда другие говорят. — сказал Митрон.
— Погоди, я пытаюсь кое-что припомнить. Как же там было…
— Чем вы там на своей мельнице занимаетесь, а? — заворчал староста. — Что ты, что твой сын, оба будто не в себе все время. Потому я и не дал Иласке за него замуж пойти…
— Вспомнил! — вдруг воскликнул мельник, пропустив мимо ушей замечание главы деревни. — А что, если эта лекарка не ведьма?!
— Очень светлая мысль. И как мы сами не додумались? — фальшиво восхитился догадкой Митрон. — Совсем без тебя пропали бы, светлый человек. Бери еще лепешку, кушай-кушай. Такой ум кормить и откармливать надо. Молодец наш.
— Не ерничай, старшой, а лучше послушай, что я тебе скажу. — собрав всю свою серьезность, начал речь Амес. — Не токма ведьма могла пройти через Заколдованный лес. Фею тоже злые духи бы не тронули. Не потому что защищать ее собирались, а потому что боятся ее. Вспоминайте, как она нам представилась и встрече? Помните? Я скажу, дословно это звучало так… Дай Вышний памяти… Тан Лин Фея. Фея! Она ж нам сразу призналась, что она не человек, получается. А вы тут наговаривать стали. Не хорошо, добрые люди, не хорошо.
— Ежели фея она, то что ей в логове злой ведьмы делать? — скептически воспринял озарение мельника староста.
— Так а кто видел, как она вошла в тот дом? Ты видел? Я — нет. Авось она посмотрела на наше гостеприимство, да и пошла в другое село, где люди добрей и приветливей. А я вот что вам скажу, ведьма хоть и была злая, да только дело свое хорошо делала. И поля защищала, и людей пользовала, и скот охраняла. Без нее туго нам придется этой зимой. А ежели так, то какая разница ведьма или фея эта лекарка?
— Вас послушать, так вы любую нечисть в дом пустить согласны, лишь бы она за вас дела делала, пока вы прохлаждаетесь. — вступил в беседу четвертый голос, тоже мужской. Мальчишник у них там, что ли? — Я с Митроном согласен, гнать эту лекарку надо. Сегодня она лечить вас будет, а завтра младенцев есть начнет. Что тогда делать будете? Знаете же, что если ведьма съест младенца, то силу обретет великую. А у нас сколько младенчиков в этом году народилось? Много. Неужто не жалко вам их?
— Брок, — раздался насмешливый голос храмовника, — я смотрю, ты из свинарей в епископы метишь? Тогда уж поведай нам, как твое колено поживает? Не болит больше после ведьминых припарок-то? А то помню каждую осень ты с тросточкой ходил, как только пора дождей близилась.
— Слушай, Латко, ты как из города вернулся, совсем изменился. Ты чего ведьму эту защищаешь? Али знаешь что-то, чего мы не знаем? — подозрительно протянул свинарь Брок.
В комнате на некоторое время повисло тяжелое молчание, а потом храмовник шумно выдохнул и тихо заговорил:
— В соседней волости хадора началась. Люди тысячами гибнут. Говорят, их чиновники ведьм всех перебили только-только, а потом эта напасть пришла. Как бы ни была богомерзка ведьма, а только с напастью этой лишь колдовство справиться может. Счастье, что эта лекарка к нам забрела в своих странствиях, точно вам говорю. Никак боги охранять нас взялись. Если прогоним девочку, чует сердце мое, беда придет вместо нее. Да и сами подумайте, ну жили же мы как-то десять весен с черной ведьмой? И детишки все здоровы, никого не сожрала проклятая эта.
— Вот уж спасибо ей, облагодетельствовала. — с издевкой сказал Митрон. — Ладно, будем думать. Утром решим, как поступим. Может, эта ведьма еще за ночь себя покажет. Идите-ка к семьям своим да глядите в оба. Чует мое сердце, не так проста эта лекарка, как кажется.
— Запереть эту халупу, да поджечь. — зло зашипела Тан мне в спину. — Лин Фэй, разозлись хорошенько, а там уж я возьму дело в свои руки!
— Глупый ребенок… — шепнула я, поднимая голову и решительно стучась в дверь.
— Ты что творишь?! Ты правда к ним пойти решила?! — возмущенно заорала Тан, не веря, что на моем лице красуется все та же приветливая улыбка. — Что ты задумала?!
Разговоры за дверью стихли, а после раздался звук тяжелых шагов. Скрипнув, распахнулась дверь, и на пороге появился Митрон. Увидев меня, староста удивленно вздохнул и сделал шаг назад. Как же велика сила людских предрассудков…
— Добрый вечер, господин Митрон. — мягко поздоровалась я. — Вы говорили, что я могу ночь в этом доме провести. И вот, я пришла.
— А как же ведьмин дом? — растерянно пробормотал он, тем не менее отходя в сторону и пропуская меня внутрь. Благодарно улыбнувшись, я зашла и поставила вязанки бумаги на пол.
— Мы его сожгли. — прямо ответила я. — Он полностью непригоден для жизни.
— А ты… Ты давно тут стояла? — подозрительно прищурившись, спросил староста.
Я прямо посмотрела ему в глаза и тихо ответила:
— Давно.
Трое мужчин за столом переглянулись и посмотрели на меня.
— Добрый вечер, господа Брок, Амес и Латко. — безукоризненно вежливо поздоровалась я, давая им понять, что слышала почти весь их разговор и теперь их имена для меня не секрет. — Меня зовут Тан Лин Фэй. Я не фея и не ведьма, а обычный лекарь. Хорошо разбираюсь в болезнях и травах и немного в людях. Если будет угодно, я готова ответить на ваши вопросы.
В горнице установилась полнейшая тишина. Даже Тан стояла рядом и смотрела на меня, как на явление Владыки Хаоса. Похоже, темная магия ожидала от меня скандала, хлопанья кулаками в грудь и стены, слез и проклятий на весь белый свет. Эх, молодость. Вечно она склонна все усугублять.
— Что ж, проходи, коль не шутишь. — взял на себя обязанности парламентера храмовник Латко. Мужчины кучно сели на одну скамейку за столом, оставив там местечко для хозяина дома, а вторую лавку напротив предоставили полностью в мое распоряжение. Кажется, они позиционируют себя противниками, на которых готовится нападение.