Мастер. Размышления о преображении интеллектула в просветлённого
Шрифт:
Многие другие мастера говорили Чжоу: «Это уж слишком! Можешь бить... но хотя бы выслушай его ответ».
Но Чжоу говорил: «Уже выслушивать их ответы — это давать указание, что может быть правильный ответ. Я хочу сделать это абсолютно ясным для них, что все ответы неправильны. От того, что они снова и снова получают удары, однажды ученика осеняет, что, возможно, и нет правильного ответа, возможно, нет ответа вообще... и тогда он не придет, потому что теперь какой смысл? Тогда он будет сидеть под деревом, наслаждаясь, у мастера в саду».
А когда мастер видит, что некий ученик не приходит уже много дней — ученик должен
Это и есть тот человек, который сказал однажды... Он дал ученику знаменитый коан: «Что такое звук хлопка одной ладони?» А ученик, вместо того, чтобы выйти, взял трость мастера и крепко стукнул его. Это была ситуация, в которой Чжоу сказал ему: «Дело ясное: прощаю тебе тридцать ударов, — в противном случае, если бы ты ушел и медитировал, ты мог бы получить тридцать ударов. Ты сделал правильную вещь. Я спрашивал у тебя нечто абсурдное».
Но какой же смысл спрашивать абсурд? Смысл в том, что ум приходит к остановке лишь, когда сталкивается с абсурдом; если он может разрешить проблему, он продолжает функционирование. Когда он не может разрешить ее тем или иным путем, он упорно пробует все двери, и все закрыто, — возникает понимание, что нет способа, — ум останавливается.
В этой самой остановке и есть ответ. В этой остановке безмолвие, трансценденция... покой, что превосходит понимание.
У Е, еще один мастер, говорил вопрощающим: «Нет ложного мышления!» Это было его единственное учение. Он был приглашен императором ко двору для произнесения проповеди по какому-то торжественному случаю. Он прибыл с тысячью своих учеников. Была полная тишина. Приглашение получили все воины, самураи и придворные, королевы, принцы и богатые люди столицы. У Е взошел на платформу, оглядел все вокруг и сказал: «Нет ложного мышления! Проповедь окончена», — и он сошел вниз.
Император глядел... весь двор был шокирован: «Что же это за проповедь такая?» Но ученики У Е смеялись от души, потому что уже знали, что это и будет проповедью. Это была единственная проповедь, которую они слыхали каждый день. Ежедневно, без исключения, с огромной серьезностью У Е приходит и говорит: «Нет ложного мышления!»
Он был простым человеком. Фактически, он сконденсировал всю философию Будды в простом утверждении: нет ложного мышления. А если вы начнете рассматривать суть дела, — любое мышление ложно. Нет ложного мышления - означает, что нет мышления; нет ложного мышления - означает пуститься в глубокое безмолвие, стать не-умом.
Его ученики постепенно поняли, поскольку они медитировали. Но ежедневно бывала проповедь, — и он приходил с огромной серьезностью. Даже его старые ученики порой ожидали, что, возможно, сегодня он собирается сказать что-то еще. Но за всю свою жизнь, насколько мне известно, — он был единственным последовательным человеком — он никогда не говорил ничего другого.
Да Хуэй упоминает еще одного мастера — Лу-цзы. Стоило Лу-цзы увидеть монаха, входящего в ворота, как он тотчас же разворачивался и садился лицом к стене. Странное
Но у Лу-цзы было много просветленных учеников. Таким было его учение: не говоря ни слова, он говорил: «Сядь и смотри на стену». Глядя на стену, сколько вы сможете продолжать думать? — вам наскучит. Одна и та же стена... может, вы рисовали это много раз в своем воображении, но вы знаете: все это воображение. Мысли будут приходить и проплывать, как облака в небе, но вы знаете, что небо всегда пустое. Облака не оставляют никаких следов, и понемногу стена становится просто экраном без картинок на нем, без мыслей на нем.
Метод Лу-цзы напоминает мне Бодхидхарму. Он, очевидно, научился — во всяком случае, идее обращения лицом к стене — от Бодхидхармы, своего древнего мастера, который девять лет непрерывно... Бодхидхарма даже не беспокоился обернуться сначала лицом к вам, а уж потом поворачиваться к стене; он обычно сидел только лицом к стене — девять лет непрерывно! И он известил, что повернется, только когда придет тот, кто тотален в своем поиске; он находился там не для заурядных учеников, но лишь для редчайших искателей, которые были тотальными.
Однажды пришел человек и, ничего не говоря, отрубил мечом свою левую руку, бросил ее к стопам Бодхидхармы и сказал: «Это только начало. Либо ты повернешься, либо я отрублю себе голову».
Бодхидхарма повернулся немедленно. Он сказал: «Вот ты и пришел. Нет нужды рубить себе голову. Ты дал достаточное доказательство того, что ты искатель, который действительно готов рисковать».
Это и был тот человек, которого Бодхидхарма, в конце концов, избрал своим преемником; он имел мужество, он имел право быть преемником. На вопрос, почему он глядел на стену девять лет, Бодхидхарма сказал: «Смотреть на людей причиняет боль, потому что они будды и не знают этого; они будды, и они несчастны. Глядя на них, чувствуешь такую досаду и сожаление о них, — и нет способа, которым вы можете помочь им.
Смотреть на стену хорошо, поскольку стена — не потенциальный будда. Не нужно беспокоиться по поводу стены. Во всяком случае, тот, кто может понять меня, сумеет понять, даже несмотря на то, что я обращен лицом к стене... он может хотя бы сесть рядом со мной и повернуться лицом к стене».
И действительно, многие ученики так и делали. Мастер демонстрирует путь: что вам еще надо? — садись рядом и смотри. Смотри на стену — понемногу мысли исчезают, мышление останавливается, ум испаряется, а то, что осталось, и есть ваша подлинная реальность.
Не обнаружив эту подлинную реальность, вы никогда не почувствуете полное и целое, у вас никогда не будет такого чувства, что вы — часть огромной, величественной, таинственной Вселенной. А вы не только часть... вы также и целое. Вам нужно лишь исчезнуть внутри целого, — тогда вы в деревьях, и вы в дождях, и вы в облаках, и вы в небе, и вы повсюду.
Лишь представьте себе идею: «Я — одно с сущим», — это так успокаивает, так освобождает, что, даже если вы захотите стать несчастными, вы не сможете. Я пытался, и я потерпел неудачу. Сидя один в своей комнате, я пытался много раз быть несчастным, — потому что люди продолжают говорить мне, как они несчастны, и я тоже хотел распробовать, что это за несчастье.