Мастер
Шрифт:
Машина проскочила по бульварам, по улице Герцена, на время была затерта в механическом потоке, вынырнула из него и остановилась перед облупившимся пятиэтажным домом.
Лифт, судя по висевшей дощечке, не работал, поэтому Леонид и собаковод с овчаркой побежали на третий этаж своим ходом. Там их дожидался участковый в новых больших сапогах и с традиционным кожаным планшетом в руках.
– Где хозяин? – спросил Леонид, пожимая ладонь участкового.
Соседи привели под локти крошечную старушку. Она все еще испуганно вздрагивала и озиралась по сторонам.
– К вам можно? –
– Милости просим.
Овчарка нервничала, чувствуя начало работы. Ее мощная грудь напряженно дрожала.
– Начинайте, – сказал Леонид собаководу.
Со второго этажа тем временем поднимался работник НТО.
– И лифт, как назло, не работает, вывесили дощечку, – сказал он, преодолевая последний марш.
– Наоборот. Лифт работает, – возразил участковый. – На дощечке как раз и написано: «Лифт работает».
– Итак, за дело. Прошу вас, – сказал Леонид старушке, пропуская ее в соседнюю квартиру.
Ее рассказ был немногословен и состоял в основном из междометий. Женщина заново, теперь уже с облегчением, плакала, увидев зримую поддержку милиции. С грехом пополам из показаний хозяйки удалось сложить полную картину.
В восемь с чем-то утра она вышла по магазинам («Каждый день хожу. За продуктами, – пояснила старушка. – За мясом, а потом за овощами»), а вернувшись приблизительно часа через полтора, раньше обычного («За говядиной не пошла, купила свинину, закололо в боку», – пояснила она), и открыв дверь, услышала в квартире тихие шаги. Это могла быть племянница Нина. «Что-то больно рано?» – крикнула старушка и так с хозяйской сумкой легкомысленно сунулась в комнату. И вот тут случилось ужасное. Кто-то крепко взял ее сзади за локти («Будто железом», – вспомнила старушка) и сказал: «Молчи, бабка, и не оглядывайся, не заставляй убивать». Потом сильным, твердым плечом нажал на спину, отвел в кладовку, толкнул в темноту, торопливо захлопнул дверь и добавил: «Сиди тут и не рыпайся, а то будет каюк». И чем-то дверь припер. Для формальности. Потом еще с минуту походил, вроде на цыпочках, и ушел, тихо стукнув дверью. Тогда только она вышла и закричала не своим голосом.
– Страсти-то какие! Рука до сих пор болит, – закончила старушка.
Выяснив все, что можно было, Леонид сказал: «Спасибо, мамаша, отдохните здесь», – и вышел на лестничную площадку. Тут же перекуривал вернувшийся собаковод. Овчарка сидела около его ноги и виновато смотрела на своего хозяина. У нее был обескураженный вид.
– Куда следы? На улицу или во двор? – спросил Леонид собаковода.
– На улицу. А там дым и копоть. И тысячи ног. Что вы хотите – Москва.
– Конечно, в лесу полегче. Особенно зимой. Пушистый нетронутый снег и единственная цепочка следов. Не следы, а загляденье – хоть сам бери вместо собаки.
– А-а!.. – махнул рукой собаковод. – Уйду работать к Дурову. Уж там не мучают зверье, во всяком случае. А здесь сплошная живодерня. Смотри, до чего довели собаку. До невроза. Смотреть больно.
– Леонид Михалыч, – позвали из ограбленной квартиры.
– Мастерская работа. Асовая, – сказал работник НТО.
Он стоял на разостланной газете и держал в руках фотоаппарат.
– Как же он вошел, этот грабитель? – спросил Леонид, остановившись в дверях. – Входной замок целехонек. Без царапины.
– Подобрал ключ и вошел. А может, и без ключа. Поленился. Сунул грязный, нестриженый ноготь и – милости просим! Замок стандартный и разработан до того, что еще удивительно, как он не отпирается просто на просьбу: «Сезам, откройся!» – сказал работник НТО, нагнувшись над чемоданом.
Вокруг него сверкал яростно натертый паркетный пол. Вернее, кусочки пола, до того комната была мала. И видно, грабитель был ловкий человек, если расхаживал тут, не оставив и заметного следа, хотя на тротуарах жидкая грязь, масляный коричневый кисель, попробуй сохрани чистыми туфли. Разве что пронесешься по воздуху, не касаясь земли подметкой.
Но он был этакий деликатный гость. Вероятно, долго вытирал ноги у входа, уважая труд хозяйки. И даже мебель не сдвинул в тесноте; судя по всему, ходил по комнате изгибаясь, застенчивой пантерой. А уж о его бескорыстии и нечего говорить. И ковер на стене, то есть на месте. И новенький хозяйский костюмчик болтался на плечиках в шифоньере. И рядышком женские платьица, висят себе и висят...
– Все на месте. Даже стул не подвинул, окаянный, – подтвердила старушка и добавила: – Только в уборной перевернул корзину с бумагой, а так все не тронуто.
«Тонкий психолог этот тип – знает, где тайник у наивного обывателя».
И если бы незваный человек еще не взломал ящик письменного стола и не унес с собой огромную сумму денег, то о таком воспитанном визитере только бы оставалось мечтать.
– Две тысячи рубликов, – грустно сообщила старушка, – собирали на кооператив. И вот собрали. Кому-то на водку. На что же еще? Пропьет, проклятущий!
Леонид пробежал глазами по комнате. Оттого, что работник НТО пооткрывал дверцы буфета и шифоньера, в комнате стало еще теснее. И жили в этой крохотуле три человека – старушка, ее брат – инженер Крылов и племянница. Тут уж новая квартира нужна была позарез.
С площадки донеслись знакомые голоса, и в дверях появился начальник отдела в сопровождении своего заместителя Маркова. Они вошли в комнату и сразу засунули руки в карманы. Такая предосторожность еще никогда не мешала – что-нибудь схватишь и потом возись с отпечатками пальцев. Твои или чужие? Суди, ряди и ломай голову себе и другим.
– Ну, какова картина? Не слишком абстрактная? – спросил Михеев.
– Куда там! Чистое полотно. Сработали здорово, ничего не скажешь, – ответил Леонид и доложил обстановку, а работник НТО добавил свое.
– А вот насчет замка на ящике, так почерк пробоя знакомый, – сказал он, отрываясь от лупы. – Такой был на Сретенке и на Удальцова. И на Кутузовском проспекте тоже.
– Проверьте у себя в НТО хорошенько. Если так, то это очень серьезное дело, – нахмурился Михеев и тут же спросил: – За стол уже можно?
– К сожалению, можно.
– Пишите протокол осмотра. Понятых из соседей, – сказал начальник Леониду, расхаживая вокруг стола.
Леонид добросовестно покорпел над протоколом осмотра, взял подписи у понятых и показал протокол начальнику отдела.