Мастер
Шрифт:
Потому каждая встреча человека, нарочная или случайная, становилась определенным событием. Несмотря на кажущуюся суровость, северяне оказались довольно приветливым народом, что для Юти стало сильным потрясением. Вот и сейчас, когда на тропе, по бокам которой росла изумрудная трава, показался высокий плечистый незнакомец с волосами цвета свежей соломы, девочка улыбнулась.
– Человек, – сказала она Ерикану. Хотя была уверена, учитель заметил его еще раньше.
Северный дорожный торговец, а это был несомненно он, если верить огромному коробу за плечами,
– Кат эттер, – сказал незнакомец и, чуть поколебавшись, добавил уже по-имперски: – Путники.
– И тебе доброго дня, славный сын северного народа, – ответил Ерикан на местном наречии, без малейшего акцента.
– Приветствуем тебя, путник, – сказала Юти на имперском.
Девочка худо-бедно начинала понимать на северном, однако произношение ей никак не давалось. И если к вечной ухмылке учителя она привыкла, то смех рослых воинов уязвлял самолюбие Одаренной.
– Я направляюсь в Тромс, чтобы купить соленого лосося и продать немного меха.
– Мы направляемся Хорт, чтобы найти одного человека, – ответил учитель.
Северянин довольно улыбнулся, после чего они наконец пожали друг другу руки. Незнакомец, представившийся Орухом, странствовал по родной земле сколько себя помнил и был невероятно рад, что иноземцы знали и чтили обычаи его народа. Юти же находила в начальном приветствии, где честные люди признавались куда и зачем идут, некоторое очарование и даже определенную наивность. К примеру, северяне искреннее считали, что разбойники не станут приветствовать по канону, а нападут тотчас. С другой стороны, Юти еще ни разу не встречала здесь лихих людей. Плохих, хитрых, глупых – этого, как и по всей Империи, оказалось достаточно. Но вот лихих – нет.
Орух поначалу пытался заняться своей работой, то есть, продать «новым друзьям» имеющиеся у него в избытке товары. Ерикан сразу объяснил, что денег у них нет, но они и его ученик с радостью разделят с коробейником обед, на что новый знакомый с легкостью согласился, радуясь все больше. Ибо иноземцы знали об обычаях гораздо больше, чем можно было представить и предложили преломить хлеб.
К слову, хлеб оказался у Оруха. Тогда как Ерикан высек из двух камней искры, поджег сухие иголки от лиственницы, подложил веток и стал жарить пойманных утром леммингов. Хотя мог с легкостью извлечь огонь из пальца. Но старик не желал показывать свою силу.
– Я много путешествую по Землям близ теплых вод, – сказал Орух после непродолжительного разговора. Северяне называли самую отдаленную имперскую провинцию попросту – Земли. – Но не слышал о таком человеке. Как говоришь, его имя?
– Шантал Келлиган, – повторила Юти.
– Нет, не слышал, точно уверен в этом. Наверное, человек давно сменил имя. Уж очень оно приметное.
– Я тоже так думаю, – сказала девочка. – Но делать нечего, мы будем искать того, кто знал его под прежним именем.
– Да прибудет с вами Аншара, – ответил Орух, соединив ладони. Но сделал это не лодочкой, как все известные последователи богини, а спрятал в них лицо.
Юти часто думала, как случилось так, что этот гордый народ так легко принял новое верование, отказавшись от старых богов? Ерикан говорил, что немалая заслуга оказалась в личности самой Аншары. Точнее том, что она оказалась женщиной. А во многих северных семьях слово женщины было весомее мужчины.
Конечно, имелись и различия. Например, северяне прятали лицо, показывая свою ничтожность перед вознесшейся богиней. А еще Ерикан говорил, что в Землях было намного больше праздников, посвященных Аншаре. Значительная часть из которых брала свое начало еще с языческих воспеваний богов.
– Орух, позволь взять тебя за руку, – спросила Юти.
– Зачем? – не напрягся, а скорее удивился новый знакомый.
– У южан есть такой обычай, – легко солгала девочка. – Говорят, что по руке можно узнать, хороший перед тобой человек или нет.
– Вы очень странные люди – южане, – белозубо улыбнулся Орух, но руку протянул.
Кольцо в обруче вспыхнуло раньше, чем Одаренная коснулась северянина. Орух легонько вздрогнул, невольно почувствовав силу Юти. Сама же девочка уже не обращала внимания на крупное тело торговца, прикрыв глаза и путешествуя по его душе. Настолько глубоко, насколько позволяло единственное кольцо в новой способности яснознания.
– Он не врет, – сказала она чуть позже, отпустив удивленного северянина. – Орух чуть плутоват, имеет несколько слабостей, часто не контролирует себя, перебрав браги, но в целом хороший человек.
– Нет абсолютно плохих или хороших людей, – сердито ответил Ерикан. – Это раз. Два, в присутствии человека говорить о нем, будто его сейчас здесь нет, неприглядно.
– Вы Одаренные! – подскочил на ноги Орух.
– Да, моя ученица делает все, чтобы каждый встречный узнал об этом, – устало протянул Ерикан.
Юти понимала разочарование старика, который одним взглядом предрек дальнейшее поведение Оруха. И оказался прав. Северянин накинулся на них с расспросами, на которые приходилось отвечать девочке. Потому что Ерикан угрюмо занимался готовкой еды. Разговорился старик только когда они пообедали, распрощались с Орухом и продолжили путь.
– Когда ты приняла своей способностью яснознание, попросив научить получать сведения не от предметов, а от людей, я еще не знал, куда заведет нас твое любопытство.
– Я живой человек, – пожала плечами Юти. – Мне не интересны предметы, мне интересны люди.
– Но не обязательно испытывать на каждом встречном новую способность. Зачастую поведение человека само говорит о том, лжет он или нет.
– Ты научишь меня этому?
– А что я делал все это время? – возмутился Ерикан. – Будь внимательнее к миру.
Старик прошел вперед, но все же обернулся, глядя на застывшую на месте ученицу.
– И не воспринимай все так буквально. Это не значит, что ты теперь должна стоять здесь и пытаться впитать весь мир без остатка. Я не так молод и могу помереть, преждем, чем это произойдет.