Мастер
Шрифт:
– Очень высокие запросы, правда?
– Ха.
– Ежечасно я желала освободиться от Эдварда.
– План не подразумевает мужчину?
Я никогда не искала отношений, поскольку была занята выживанием. К тому же, обжёгшись на молоке, я дула на воду. Но даже до того, как Эдвард явил своё истинное лицо, я уже была разочарована в мужчинах - и поражена собственным дурным вкусом в их отношении.
Любовь, которую, как мне казалось, я чувствовала, исчезла настолько бесследно, что я сомневалась, любила ли вообще.
Я
– Любой мужчина в моей жизни должен будет полюбить мой дом. А собака должна будет полюбить этого мужчину. У меня будет очень разборчивая собака.
Он прыснул. О, как мне нравился этот звук.
– Убедительные условия.
– А ты?
– спросила я.
– Когда-то мне нужна была только власть. Сейчас я уже не уверен. Мой политический срок подходит к концу, и продолжать я не собираюсь.
– Почему?
– Из-за этого мне приходится находиться в России дольше, чем мне бы хотелось.
– Тебе там не нравится?
– Зимой? Ненавижу, - ответил он, и его слова, казалось, отразили то, что было у него на душе.
– Я мог бы остаться в Майями, покупая и перепродавая этот город. Мне здесь нравится.
Он собирается остаться, когда я должна уехать? Нечестно. Притормози, Кэт!
– Ты могла бы научить меня испанскому.
Ладно, сейчас он просто меня подкалывает.
– Конечно. Скажи c'allate la boca.
Он повторил выражение.
– Что это значит?
– Заткнись.
– Ты учишь меня, как приказать тебе заткнуться?
– Por Dios, нет. Но ты должен понять, когда я скажу об этом тебе.
Он громко рассмеялся и притянул меня к себе, так что я оказалась между его согнутых ног.
– Мне нравится твоё чувство юмора, твоя игривость. Ты как kotyonok...
У бассейна неожиданно появился Василий, держа руку на кобуре.
Максим развернулся, загораживая меня, я переместилась ему за спину. Раздался новый взрыв смеха.
– Он просто не привык к тому, что я веселюсь, вот и примчался проверить.
– Он нас слышал?
– прошептала я.
– Наверное, делал обход. Для Василия и его команды я снял два этажа внизу. Так что он приглядывает сразу за тремя уровнями.
– О.
– небольшая армия криминальных субъектов– это, наверное, мило. Всё, на что я могла полагаться - это постоянные переезды, засов и молитва.
– Тебе действительно необходимо столько охраны? Или это больше для антуража?
– Не думаю, что сейчас есть реальная угроза. Но демонстрация силы отпугивает недоброжелателей, так что дополнительные люди могут быть полезны.
– Севастьянов произнёс что-то по-русски и Василий ушёл.
– Вид оружия
– Не знаю, - мой собственный опыт с оружием был кошмарным.
Желая узнать, какого туза Эдвард прячет в рукаве, я достала наградной пистолет отца - подарок кубинского правительства. Зарядила его, собираясь стрелять в потолок, чтобы привлечь внимание Эдварда, как обычно это происходит в кино. Ещё для храбрости я схватила мамины чётки.
И на исходе той ночи, вся покрытая кровью, спасалась бегством от безумца.
Я сглотнула. Выбрось это из головы, Кэт. Севастьянову я сказала:
– Должно быть, такая защита внушает уверенность...
– я осеклась. Намочив ткань Максимовой рубашки, я смогла разглядеть следы на его спине. Не в силах остановиться, я медленно стянула рубашку с одного плеча.
Пробормотав что-то вроде:
– Придётся с этим смириться,– он сдёрнул её совсем.
Я ахнула. Всю спину от шеи до талии покрывали шрамы - наслаиваясь друг на друга, будто его секли - и секли часто. Что, чёрт возьми, с ним случилось? Кто мог сделать такое? Неудивительно, что он не выносит прикосновений!
Он встал и повернулся, расправив плечи, глаза горели опасным огнём.
– Спроси, что случилось, - прорычал он.
Я последняя в этом мире могла бы задать столь личный вопрос.
– Это не моё дело.
– Порой мне хотелось придушить тех, кто совал нос в мою жизнь.
– Если захочешь, то сам расскажешь, а я послушаю.
Он прищурился.
– Лишь несколько человек видели мою спину. Если узнаешь, что скрывается за этими шрамами, то сможешь продать историю таблоидам. Получить уйму денег.
Я закатила глаза.
– Теперь ты меня просто бесишь, pendejo.
Он наклонил голову на бок. Наверное, ожидал, что я прижму ладони к груди и поклянусь, что никогда никому не продам его историю!
– Слушай, Севастьянов, я не против проблем - я с ними справляюсь - но терпеть не могу, когда их создают на ровном месте. Пожалуйста, не надо так со мной.
– Ты не планируешь делать умозаключения?
– Какие умозаключения?
– Что я люблю пороть женщин, потому что меня пороли.
– Причина не в этом…
Он поднял брови.
– Удиви меня предположением.
Я молчала.
Он запустил пальцы в шевелюру.
– Не знать, что происходит в твоей голове, сводит меня с ума.
Я не могла унять его боль, но вполне была способна её принять. Дать ему понять, что он по-прежнему для меня великолепен.
– Я лучше тебе покажу.
– Выбравшись из бассейна, я подошла к нему.
– Повернись, пожалуйста.