Мастер
Шрифт:
– При наличии достаточно сильного намерения измениться, я думаю, можно.
– Если только ты не социопат вроде Эдварда.
– По твоим словам всё очень просто. Она была нужна Александру гораздо больше прежних привычек, так что он просто от них избавился.
– Он опустошил рюмку.
Я его поддержала.
– Может, всё действительно просто.
– Он сказал, что открыл перед ней всего себя. Всё, что было и хорошего, и плохого. Сбросил с себя эту ношу, и теперь между ними секретов нет.
– Максим разлил ещё.
– Я
Странный поворот беседы.
– Думаю, такое чувство может возникнуть. Правда, не знаю, надолго ли.
– Если бы ты видела их вместе, то поняла, что они выдержат испытание временем, - сказал он.
– Перед тем, как приехать сюда, я навещал их в Небраске - в родном штате Натали. Брат пригласил меня туда, чтобы попросить быть его шафером.
– Это тебя удивило?
– До глубины души.
– Он тоже связан с мафией, как и ты?
– спросила я.
– За те годы, пока мы не общались, он стал бойцом, а я возглавил собственное предприятие. Не враги, но уж точно не союзники.
– Боец? Типа киллера?
– Скорее всего, он предпочитает называть себя боевиком. Фактически он был солдатом своего босса, сражаясь с противоборствующим синдикатом. Но это в прошлом.
– И ты намерен организовать с ним совместное дело.
– Чем больше я его узнаю, тем больше понимаю, что он безжалостен, но благороден. Мысль о сотрудничестве с человеком, которому я могу действительно доверять, меня просто ошеломляет. Вдвоём мы завоюем всю Россию. Но он мне пока не верит. Два месяца назад он боялся оставить свою невесту со мной в одной комнате.
– Почему же он попросил тебя быть шафером?
– Уверен, что под влиянием Натали.
– Почему он тебе не доверяет?
– Он слышал, что я превратился в бессердечного человека, который любит играть чужими жизнями. Он считал, что, повзрослев, я превратился в копию нашего отца - ну, или, по крайней мере, унаследовал его холодность и расчётливость. Своего отца мы ненавидели.
Это отец высек его спину?
– Александр был прав? Насчёт холодности и расчётливости?
Максим невесело усмехнулся.
– Да. Это называется быть политиком. Хотя, должен признать, я держал Александра в тонусе. Когда он посчитал, что я представляю для него опасность, разуверять его я не стал. Как и много лет спустя.
Опасность?
– Почему?
– Может, меня это развлекало.
Por Dios.
– Почему вы с братьями разлучились?
От ответа он уклонился:
– Только с одним братом. Мы с Дмитрием остаёмся близки.
Говорили они друг с другом довольно часто.
– С Натали Александр стал лучше. Но Дмитрий...
– Он умолк.
– Что?
– Некоторые события из прошлого сильно повлияли
Похоже, эти же события имеют какое-то отношение и к шрамам Максима. У Дмитрия тоже они есть? А у Александра?
– Мне очень жаль.
– Я нахожусь между двух братьев. Один говорит, что будущее может быть радужным, а другой убеждает, что прошлое омрачает все возможные пути. Что ты на это скажешь?
– Оба могут оказаться правы. Всё зависит от того, какой ты человек.
Молчание.
– Максим, что если Дмитрий, несмотря на прошлое, кардинально изменит свою жизнь? Меч, чтобы родиться, должен познать молоток и наковальню, ведь так? Что, если он преодолеет всё, что было в прошлом, осознав, что эта победа сделает его сильнее?
– Для себя я могла на это только надеяться. Лучшее ждёт впереди...
– Пойми, - рявкнул Севастьянов, - ради этого я сделаю всё, что угодно.
– Правда? Тогда почему бы тебе не показать пример?
Он резко выдохнул.
– К этому ты меня и вела, не так ли?
Я выдержала его взгляд.
– Кому-то же надо было.
Казалось, он целый час молча на меня смотрел. Потом неожиданно встал и вышел из комнаты.
– Насчёт ужина - всегда пожалуйста, - пробормотала я - Рада, что тебе понравилось. До встречи через год?
– Злясь на себя за то, что подумала, будто у нас наступил, наконец, прогресс, я направилась на освещённый балкон.
Воздух был тёплым, как в наш первый вечер у бассейна. Подойдя к перилам, я посмотрела вниз.
С пляжа доносились мягкие звуки латиноамериканской мелодии. На тёмных волнах покачивались лодки, их мачты к Рождеству были украшены фонариками.
Я услышала, как он тоже вышел на балкон. Не говоря ни слова, не касаясь меня, он просто стоял за спиной, но так близко, что я ощущала исходящее от его кожи тепло.
Мы стояли так несколько долгих минут. Искушение откинуться назад, оказавшись в его объятьях, становилось просто невыносимым.
Какое-то движение. Моргнув, я посмотрела вниз. На моей шее он застегнул нитку жемчуга ослепительной красоты. Ожерелье, должно быть, стоило целое состояние. С чего бы ему делать такой подарок?
Его губы запечатлели на шее нежный поцелуй.
Так вот в чём он колебался весь день! Сомневался, стоит ли дарить девушке из эскорта подарок, а потом всё-таки его купил.
Когда он повернулся, чтобы уйти, я поймала его руку.
– Почему?
Максим отвернулся, но я слышала, как он пробормотал:
– Потому что это моё самое лучшее Рождество.
Глава 24
– Держи, - неприветливо сказал Севастьянов, вручая мне суперсовременный ноутбук.