Мастера детектива. Выпуск 3
Шрифт:
– Выходит, кто–то намеренно пытался ее отравить?
– Похоже на то. Сама мисс Гилкрист не в состоянии нам помочь. Она повторяет, что этого не может быть, что никто никогда не сделал бы ничего подобного. Тем не менее кто–то сделал. Вы никак не можете прояснить ситуацию?
Сьюзен покачала головой.
– Я полностью сбита с толку, – сказала она. – А вам не удалось что–нибудь определить по почтовой марке или по почерку?
– Вы забыли, что обертка, очевидно, сгорела. К тому же есть сомнения, что пакет вообще прислали по почте. Молодой Эндрюс – шофер почтового фургона – не припоминает, чтобы доставлял его. Конечно, ему пришлось объехать много домов и он не может быть уверен, но сомнения остаются.
–
– Вот такая, миссис Бэнкс: кто–то мог воспользоваться старой оберточной бумагой с именем и адресом мисс Гилкрист и со штампованной маркой и просунуть пакет в дверное отверстие, создав впечатление, что он прибыл по почте. – Инспектор добавил бесстрастным тоном: – Идея насчет свадебного пирога была ловкой. Одинокие пожилые леди сентиментальны – получая свадебный пирог, они радуются, что о них помнят. Коробка конфет могла бы вызвать подозрения.
– Мисс Гилкрист долго размышляла над тем, кто мог прислать ей пирог, – медленно сказала Сьюзен, – но ничего дурного не подозревала – как вы сказали, она была обрадована и польщена. – Сделав паузу, она спросила: – Там было достаточно яда, чтобы… убить?
– Это трудно определить без количественного анализа. Зависит от того, съела ли мисс Гилкрист весь кусок. Ей кажется, что нет. А вы не припоминаете?
– Пожалуй, нет. Мисс Гилкрист хотела меня угостить, но я отказалась. Тогда она начала есть и сказала, что пирог очень вкусный, но я не помню, доела ли она его до конца.
– Если не возражаете, миссис Бэнкс, я бы хотел подняться наверх.
– Конечно.
Сьюзен последовала за ним в комнату мисс Гилкрист.
– Боюсь, там жуткий беспорядок, – извинилась она. – Но из–за похорон тети я не успела убрать комнату, а потом пришел доктор Проктор, и я подумала, что лучше оставить все как есть.
– Очень разумно с вашей стороны, миссис Бэнкс. Не у каждого хватило бы на это здравого смысла.
Инспектор подошел к кровати, сунул руку под подушку и осторожно поднял ее. Его лицо медленно расплылось в улыбке.
– Смотрите, – сказал он.
На простыне лежал кусочек свадебного пирога, выглядевший весьма неаппетитно.
– Как странно, – промолвила Сьюзен.
– Вовсе нет. Ваше поколение, возможно, так не поступает. В наши дни молодые леди не особенно стремятся выйти замуж. Но это старый обычай. Положите под подушку кусок свадебного пирога, и вы увидите во сне будущего мужа.
– Но неужели мисс Гилкрист…
– Она не хотела рассказывать нам об этом, так как стеснялась, что в таком возрасте занимается подобными глупостями. Но я сразу подумал, что это вполне возможно. – Его лицо помрачнело. – Если бы не причуда старой девы, сегодня мисс Гилкрист могло не быть в живых.
– Но кто мог захотеть убить ее?
Их взгляды встретились. Сьюзен стало не по себе от странного задумчивого выражения глаз инспектора.
– А вы не знаете? – осведомился он.
– Конечно нет.
– Значит, нам предстоит это выяснить, – заключил инспектор Мортон.
Глава 12
Два пожилых человека сидели в комнате, меблированной в высшей степени современно. Нигде ни одного изгиба – все предметы были строго прямоугольными. Пожалуй, единственным исключением являлся Эркюль Пуаро, чья фигура изобиловала изгибами. Живот радовал глаз своей округлостью, голова походила на яйцо, а пышные усы были лихо закручены вверх.
Пуаро потягивал сироп, задумчиво глядя на мистера Гоби.
Последний был маленьким, худощавым и словно съежившимся. С каждым разом его внешность казалась все более неприметной, а сейчас он выглядел настолько неприметно, что мог считаться как бы отсутствующим. Мистер Гоби не смотрел на Пуаро, потому что вообще никогда ни на кого не смотрел.
Его слова как будто были
Мистер Гоби славился своим умением добывать информацию. Очень немногие знали о нем и пользовались его услугами, но те, кто это делал, обычно не испытывали нужды в деньгах. Услуги мистера Гоби стоили немало. Ему было достаточно щелкнуть пальцами, и сотни мужчин и женщин, старых и молодых, занимающих самое различное положение на общественной лестнице, отправлялись на поиски сведений и благодаря усердию и терпению достигали нужных результатов.
Сейчас мистер Гоби практически удалился от дел, но иногда оказывал услуги старым клиентам, одним из которых был Эркюль Пуаро.
– Я сделал для вас все, что мог, – доверительным шепотом сообщил камину мистер Гоби. – Послал на розыски всех своих ребят. Хорошие парни, но все же не те, что были у меня раньше. Им не хватает желания учиться. Проработав всего пару лет, они думают, что уже все знают. К тому же они согласны работать только в строго отведенное для этого время.
Мистер Гоби печально покачал головой и переместил взгляд на электрическую розетку.
– Во всем виновато правительство, – продолжал он. – И эта система образования. Она внушает им идеи. Они приходят из колледжа и говорят нам то, что думают, хотя большинство из них вовсе не умеет думать. Все их знания вычитаны в книгах. В нашем бизнесе от этого никакого толку. У нас требуют добывать сведения, а не думать.
Мистер Гоби откинулся на спинку стула и подмигнул абажуру.
– Впрочем, мне не следует критиковать правительство. Не знаю, что бы мы без него делали. В наши дни вы можете входить куда угодно с блокнотом и карандашом, если только вы прилично одеты и грамотно говорите, и выспрашивать у людей самые интимные подробности их повседневной жизни, выяснять всю их подноготную, вплоть до того, что они ели на обед 23 ноября, потому что это был проверочный день доходов среднего класса (или выше среднего, если хотите их умаслить). На девять вопросов из десяти вам охотно ответят, а если даже десятый окажется для них чересчур и они вас обрежут, то все равно ни на минуту не усомнятся, что вы тот, за кого себя выдаете, и что правительство в самом деле хочет все о них знать – по какой–то абсолютно немыслимой причине! Уверяю вас, мсье Пуаро, – мистер Гоби по–прежнему обращался к абажуру, – что это наилучший метод, который мы когда–либо использовали, – куда лучший, чем проверять электросчетчик, искать повреждение в телефонном кабеле и выдавать себя за монахинь и скаутов, собирая пожертвования, – хотя все это мы также проделываем. Да, назойливое любопытство правительства – дар божий для охотников за информацией!
Пуаро хранил молчание. С годами мистер Гоби стал излишне словоохотливым, но рано или поздно он должен был перейти к делу.
– Так! – произнес мистер Гоби и вытащил потрепанную записную книжечку. Облизнув палец, он начал перелистывать страницы. – Мистер Джордж Кроссфилд. Займемся им в первую очередь. Только голые факты. Вам незачем знать, как я их раздобыл. Он уже порядочное время по уши в долгах. Главным образом из–за лошадей и игры – женщинами он не особенно увлекается. Бывает во Франции и в Монте–Карло, где много времени проводит в казино. Слишком хитер, чтобы обналичивать там чеки, но тратит куда больше, чем позволяют его счета. Я не вдавался в эти вопросы, так как вас они не занимают. Но он не отличается щепетильностью, если нужно обойти закон, – и, будучи юристом, знает, как это делать. Есть основания полагать, что он использовал фонды, доверенные ему для вкладов. В последнее время много просаживал на бирже и на скачках. Ему не везло. Три месяца едва сводил концы с концами. На работе нервозен и раздражителен. Но после смерти его дяди все изменилось. Весь сияет, как яйцо к завтраку (которых мы, к сожалению, уже давно не видим).