Мастера детектива. Выпуск 7
Шрифт:
— Мне как–то неловко, женщины не любят об этом говорить… Ведь все уже в прошлом, я люблю только тебя, и это окончательно!
— Значит, мне остается только строить предположения…
Она всплакнула и, поскольку она не любит, когда ей бросают вызов, назвала несколько имен, выбрав, по–видимому, из самых первых.
— Паркер, Вилли Браун, разумеется, и еще парень, которого звали Мишелем, как тебя, его я любила по–настоящему…
— А Жан Пьер Франк?
— Он? Ты с ума сошел!
— Но ваше соседство, я думал…
—
— Тогда почему же ты оставила его?
— Вилли — слабак. Он любил жену и любил меня. И все же ему надо было выбирать. Он выбрал меня, но отъезд Флоры вышиб его из седла, убил морально. Он больше ни на что не был способен, и я чувствовала, что всю вину за развод он возлагает на меня. Хотя его вины в этом было столько же, сколько и моей. Тогда я взяла и тоже бросила его. Падая вниз, он и меня бы потянул за собой… Бедняга Вилли, с тех пор я так ни разу и не видела его. Говорят, он чуть ли не сошел с ума. Ведет себя так, словно он все еще великий режиссер…
Она раздражала меня своим раскаянием. Она любила меня. Ну дела!
— А между тобой и Франком — никогда ничего?
— Никогда. Хотя нет. Это было лет восемь–девять назад. Я жила у Фредерики Мэйан, она спала с ним. Однажды он пришел, когда ее не было, потому что я ему нравилась. Признаюсь, что если бы не внезапное возвращение Фреды, я бы, конечно, не устояла. Но это вылилось в драму, Фреда театрально выставила меня за дверь. В то время я была дебютанткой, и Фредерика могла навредить мне, испортить карьеру. Поэтому я прибегла к своего рода шантажу, чтобы она оставила меня в покое… Она тоже исчезла с лица земли. Жан Пьер бросил ее, уехал на несколько лет в Италию. Кажется, он там женился, а потом развелся. Но он всегда думал обо мне. Я ни разу не уступила ему, клянусь тебе. Поцелуй от случая к случаю, ты знаешь что это такое. Он хотел жениться на мне, и я не ответила ему отказом. Именно в тот момент я познакомилась с тобой, милый… Должно быть, он смертельно тебя ненавидит.
Не буду скрывать, что это признание Сильвии доставило мне немалое удовольствие. Увести у этого пижона очаровательную Сильвию… Ха, ха…
Лежа в темноте, я размышлял обо всем этом, о всей этой жизни, которую мне еще предстоит убить (как будто строчка из Превера, я вставлю это в диалог), о Сильвии, которая обожает меня, я всё теряюсь в догадках, почему… Может быть, я напоминаю ей ее первого Мишеля?
К тому же она ревнива, я уверен, что она следит за мной, обыскивает карманы. Если я невзначай улыбнусь в ее присутствии какой–нибудь женщине,
Точно! Она меня любит как живущего в квартире щенка, «Ко мне!» — и он подбегает, виляя хвостом, «Лежать!» — и он ложится. А чтобы он не потерялся, она держит его на поводке. Но в один прекрасный день песик заартачится. Обязательно. Я совсем не похож на мужчин, которых она знала, и поэтому она меня так высоко оценила. Отсюда и все эти нескончаемые вопросы: «Ты счастлив? Тебе хорошо? Тебе ничего не нужно? Что ты предпочитаешь? Не хочешь ли ты куда–нибудь сходить? Не хочешь ли прилечь?» Да, я счастлив, нет, мне ничего не нужно, нет, мне не жарко, не холодно, нет, я не курю много, да, я пьян, ну и что?
В моем доме от мороза лопнула труба, дом затопило, и все работы застопорились на два месяца. Въезжать туда будет можно не раньше чем через полгода. Это время я еще подожду. Затем выпущу Сильвию из рук, и она разобьется с хрустальным звоном…
Сегодня утром пресса сообщила, что я буду писать сценарий фильма. С тех пор как на сцене с успехом идет моя пьеса, я начинаю приобретать известность. Право на ее постановку уже продано за границу, в кино. Завтра я получу свой первый чек на миллион франков. Это событие в жизни мужчины…
Телефонный звонок прерывает эти сладковато–горькие грезы. Еще только половина десятого. Значит, это не Сильвия, она сейчас на сцене. Она звонит мне в каждом антракте, словно боится, что я уйду… Имею я все–таки право выйти подышать воздухом, купить сигарет или нет? Беру трубку.
— Да? Женщина, молодой голос, немного дрожащий.
— Мсье Мишель Барро?
— Он самый.
Я должен следить за своим произношением: я ответил ей совсем как Гитри, растягивая гласные — он саамый. Девица торопливо продолжает:
— Простите, что побеспокоила, мсье.
Ты говоришь о беспокойстве. Наоборот, это меня отвлекает от мрачных мыслей.
— Мое имя ничего вам не скажет. Я… я узнала из газет, что вы собираетесь писать сценарий фильма с Сильвией Сарман в главной роли… Я актриса, я уже снялась в нескольких картинах и…
— Обратитесь в администрацию киностудии, мадемуазель.
— Видите ли, я там уже была, но решила, что лучше выйти прямо на вас. Мне так понравилась ваша пьеса! Я бы хотела, чтобы вы попробовали меня.
Ясно, что все это — блеф, но лесть, даже маленькая, поднимает настроение. Я говорю уже немного любезнее;
— Хорошо, нам нужно встретиться.
Смотрю на часы. Через десять минут позвонит Сильвия. После чего у меня будет час свободы. Я спрашиваю:
— Где вы сейчас находитесь?
— В кафе, возле Вилье.
— Так это же рядом с моим домом, поднимитесь на пять минут, и мы поговорим. У вас есть мой адрес?
— Да, но…
— Пользуйтесь случаем, неизвестно, когда я еще буду свободен.