Мастера острых сюжетов
Шрифт:
— Будьте повежливее, матушка Эйкс. От этого многое зависит. Если вам хочется, чтобы я связывал вашу личность с делом об убийстве, то можете продолжать в том же тоне. Это совсем не угроза. И если вы не будете отвечать на мои вопросы, мне придется забрать вас с собою.
— Простите, мистер Вэд, — в ее голосе зазвучало смирение. Вы и меня должны понять. Где убили этого китайца? Неужели в доме?
— Вы знали, что в вашем доме бывают китайцы?
— Откуда мне знать? Я бываю там всего лишь раз в три месяца. Хожу туда вместе с Лилой убирать.
— Кто отец Лилы?
— Я не могу этого сказать, ибо разразится
— А Лила знает об этом?
Матушка на мгновение заколебалась.
— Нет, она не имеет понятия. Она думает, что это друг ее семьи и поэтому интересуется ею. Когда он бывает в Лондоне, он встречается с нею и выплачивает сумму, необходимую для ее содержания.
— Он англичанин?
— Американец, — последовал ответ. — А что касается китайцев, то я, мистер Вэд, готова поклясться, что никогда не видела их в том доме. И вообще о них ничего не знаю, поверьте, я боюсь этих желтых… Вы ведь не станете допрашивать Лилу, она только что легла спать.
— Сколько ключей имеется?
— У меня лишь один.
— Он всегда при вас?
Она кивнула головой.
— А вы не знаете, у кого мог бы быть второй ключ? Скажем, у мистера Броуна…
Услышав это имя, матушка Эйкс вздрогнула.
— Насколько мне известно, у него нет ключа. Мы никогда не беседовали с ним об этом доме.
— Вы не могли бы дать мне этот ключ?
Она порылась в сумочке и достала кольцо, на котором висел ключ.
Джон пристально посмотрел на нее.
— А ключ от шкафа?
— Какого шкафа? — изумилась, с трудом удерживая самообладание, матушка Эйкс.
— Шкафа в спальне, где Лила переодевалась.
— Других ключей у меня нет.
— Ну что ж, придется этот шкаф взломать, — улыбнулся сыщик.
Матушка Эйкс хотела еще что-то сказать сыщику, как вдруг скрипнула дверь и на пороге появилась Лила. Она удивленно смотрела на матушку и на Вэда.
— Я… вы ведь мне сказали, чтобы я шла за молоком.
— Ступай к себе в комнату, — решительно заявила матушка. А повернувшись к Вэду, зло спросила, — может, вы полагаете, это она убила китайца? Она похожа на убийцу?
Вэд не обращал внимания на эти колкости.
— Дайте мне адрес ее отца, того человека, с которым она сегодня вечером ужинала.
— Этого я не могу сделать. Я знаю о мистере Броуне ровно столько, сколько вы, — воскликнула она. — Я не имею понятия, где он живет. Если ему нужно видеть Лилу, он сообщает об этом телеграммой.
— Вы утверждаете, что он не знает дома на Ленгрес-Род. В таком случае, где же он встречается с Лилой?
— За ней приезжает такси, — запинаясь, объяснила матушка, — и мы едем до кладбища Святого Павла. Там я выхожу, а Лила едет дальше.
— Но ведь он отвез ее назад на Ленгрес-Род, — настаивал Джон. — Я вижу вы путаетесь в показаниях.
Женщина продолжала настаивать, что Броун никогда не был в этом доме.
Покинув «Мекку», Джон Вэд решил снова побывать в том доме. Тем более, у него теперь не было необходимости проникать туда тайком. Он вошел через дверь.
В комнате, где переодевалась Лила, его ждало разочарование. Шкаф был отперт и пуст. Кто-то здесь побывал во время его отсутствия. Платье Лилы было сброшено с постели на пол. Должно быть, для того, чтобы переложить содержимое шкафа на постель. Тут же он обнаружил и мокрые следы. Был влажным и один из стульев. Недалеко от Уеппинга, где нашли убитого китайца, прошел ливень, и Вэд предположил, что промок и второй китаец, а европеец был в плаще. Они что, снова вернулись в этот дом? Но их никто не видел, в том числе и шофер, которого предусмотрительно оставил Вэд невдалеке от дома.
Кроме платины, у убитого нашли клочок бумаги с китайскими письменами. Вызванный китайский купец перевел в Скотленд-Ярде текст этого клочка.
— Ничего особенного, — доложил Вэду сержант. — Тут лишь указано, как пройти к полицейскому участку.
— Видимо, он направлялся к нам, а остальные двое его перехватили. И что все это означает?
— Может он собирался донести на них?
— Похоже на то.
Вэд подошел к письменному столу и начал рассматривать вещи, найденные у китайца. Помимо платины привлекало внимание золотое кольцо с печаткой. Оно сильно стерлось, но все-таки можно было разобрать герб печатки: храм, а перед ним склоненная фигура. На внутренней стороне кольца можно было прочесть надпись: «Лиль своему Ларри». Письменный стол Вэда стоял у окна с решеткой. Оба — Вэд и сержант — пытались на свету рассмотреть кольцо, но вдруг почувствовали сквозняк. Не успел Вэд повернуть голову, как…
— Ни с места! — глухо прозвучал голос из-под резиновой маски. — Одно слово — и вы отправитесь в преисподнюю!
Двое в резиновых масках стояли на пороге. На них были костюмы, которые обычно носят монтеры, резиновые противогазовые маски, обувь на резиновой подошве, резиновые перчатки.
— К стене! — скомандовал один из нападавших и приблизился к Вэду. — Руки вверх!
Второй бросился к столу и, выбрав из лежавших предметов какую-то мелочь, снова направился к двери.
Вэд понимал, что в таких случаях сопротивление бесполезно, тем более, что револьвер лежал в ящике письменного стола. Через несколько секунд оба незнакомца исчезли.
Одним прыжком Вэд бросился к ящику письменного стола, схватил револьвер и выбежал на улицу. Он увидел, как двое бегущих сели на ходу в автомобиль и скрылись. Поднявшему тревогу сержанту Вэд заметил:
— Преследовать бесполезно, ушли.
Одного взгляда было достаточно, чтобы определить, что искали бандиты. Исчезло кольцо с печаткой. Понемногу прояснялись причины убийства китайца: китаец был нем, не смел бы ничего объяснить словами, поэтому захватил с собою в полицейский участок кольцо, по которому можно было установить личность одного из руководителей шайки. Возможно, он украл это кольцо у владельца, чтобы отомстить… Вероятность этого подтверждалась и тем, что без крайней нужды «резиновые братья» не стали бы рисковать.
Следующим утром полиция учинила облаву, в результате которой, любой более-менее подозрительный китаец задерживался и подвергался допросу. Полиция побывала во всех притонах, обыскали гавань, портовые кабачки, все места, где собирались азиаты, но все напрасно.
Дважды приглашали в полицию матушку Эйкс, но допрос не дал ничего нового. После допроса Вэд, провожая ее к выходу, шутливо заметил:
— Дорогая, почему вы не хотите открыть свое сердце старому другу?
Все в ней кипело от злости, и уверенности ей придала беспомощность полиции.