Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины
Шрифт:
– Почему?
– Наверное, потому, что моя жизнь с ним не удалась. Жутко эгоистичный человек. Это теперь, спустя годы, я поняла, что нельзя пытаться наладить семейную жизнь с эгоистичным мужчиной. Потому как, что бы ты ни делала, что бы ни предпринимала, результат будет просто плачевным. Я бросила ради него все и подчинилась его диктату, его тщеславию, которое росло прямо на глазах, каждый день, а взамен… Ты прекрасно видишь, что я получила взамен… – Я сделала глоток горячего кофе и продолжила: – Муж никогда по-настоящему не понимал меня. Он никогда и не пытался меня понять.
Весь день мы гуляли по Стамбулу, и я с удовольствием любовалась его красотой. Мне безумно понравился этот город, успевший побывать столицей Византийской и Османской империй. Мы бродили по многочисленным магазинам, покупали различные безделушки и были безумно счастливы. Меня привлекало буквально все, что я видела: Музей янычар, Святая София, Дворец султана, Голубая мечеть. Мы также совершили прогулку по Босфору на катере, где сидели, плотно прижавшись друг к другу, и с наслаждением пили яблочный чай.
Набрав целую кучу подарков для детей, заглянули в ресторанчик на берегу моря и пообедали с бутылкой красного полусладкого вина. Я посмотрела на большую сумку, набитую разным турецким барахлом.
– Так, детям подарки купила, маме тоже… Никого не забыла.
Зия засмеялся и разлил вино по бокалам.
– Тебе не жалко расставаться с Турцией, ведь это же твоя родина?
– Тяжелее расстаться с тобой.
Зия мне печально улыбнулся. Он поставил бокал на стол, я взяла его руку и погладила ее с благодарностью.
– Ты не представляешь, что я чувствую при мысли, что скоро я буду дома… Неужели все мои несчастья позади? А самое главное, что теперь я не одна. Теперь у меня есть ты.
Из глаз потекли слезы, но Зия тут же аккуратно их вытер.
– Не плачь. Не надо. Теперь ты независима. Самая главная женская беда – это зависимость от мужчины…
Мы встали из-за столика и пошли вдоль берега, решив вернуться домой. Дома я стала паковать вещи с болью в сердце – тут погибла моя подруга… Тут меня услышали, увидели и полюбили… Тут я поняла, что мне становятся не интересны воспоминания о сбежавшем муже и что я уже практически полностью от них освободилась. Мне стала неприятна прошлая жизнь, вернее, это была не моя собственная жизнь, а та жизнь, которую я проживала для своего мужа, когда я напрочь забыла о себе и погрязла в рутине быта и ублажения собственного супруга…
…Я не хотела думать о том, что мы полетим в грузовом самолете, без паспортов и как на нас будут смотреть те, кто доставит нас на родину. Зачем? Зачем, если у Зии все схвачено и за все заплачено? Конечно, я немного побаивалась, что нас не только не доставят в Москву, но и в самый последний момент развернут на сто восемьдесят градусов и отправят прямиком в турецкую тюрьму. Но я полностью доверилась Зие и, получив в ответ на свои опасения короткое «да», облегченно вздохнула. Потому что я знала, что на этого мужчину
Глава 18
Зия сдержал свое обещание. В тот же день мы прилетели в Москву. Как только моя нога коснулась родной земли, я бросилась к турку на шею и закричала:
– Я дома! Господи, наконец-то я дома!
– Это взлетная полоса… Это еще не дом, – заметил Зия.
– Взлетная полоса и есть мой дом!
– Странно, а я думал, у тебя есть здесь квартира.
Я засмеялась со слезами на глазах и потрепала своего друга по щеке.
– Ну какой ты у меня все-таки дурачок… И когда ты начнешь меня понимать… Я же тебе говорила, что у нас в России есть такие выражения, которые совершенно тебе непонятны. – Я рассуждала и тихонько всхлипывала. – Понимаешь, моя Родина – это и есть мой дом и неважно, где я нахожусь в данный момент… На взлетной полосе, в кафе, магазине или вообще в чистом поле. Это мой дом. Он везде. Он всюду… и тут мне не страшно, потому что, где бы я ни была, я всегда буду находиться у себя дома.
– Светлана, ты плачешь? – Зия посмотрел на меня непонимающе и попытался вытереть мои слезы. – Что-то не так? Тебя обидели? Почему ты плачешь?
– Я плачу от счастья. Я еще никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас, когда вышла из этого самолета.
– Правда?
– Зуб даю. – Я улыбнулась. – Знаешь, что я хочу сейчас больше всего на свете?
– Увидеть детей?
– Это само собой. Только мне надо немного собраться с духом. Я боюсь этой встречи. Если бы ты только знал, как мне неловко…
– Почему?
– Я не могу тебе этого объяснить. Не обижайся. Сейчас ты меня не поймешь.
– Я не обижаюсь. Мои родители умерли рано. Я был маленьким. У меня один близкий человек – ты. Что ты сейчас хочешь?
– Шампанского!
– Шампанского?
– Да! Если бы ты только знал, как сильно я хочу бокал шампанского! Зия, ты угостишь даму шампанским?
– О’кей, само собой, – как ни в чем не бывало ответил Зия.
– Как ты сказал?
– Само собой.
– Бог мой, да иностранцы так не говорят. Еще немного, и ты будешь говорить по-русски лучше меня! Это ты у меня, что ли, научился?
– Само собой, – Зия поцеловал меня в щеку, взял дорожные сумки и зашагал уверенно по трубе в здание аэропорта. Я засеменила следом и никак не могла поспеть за ним.
– Ты так идешь, как будто хорошо знаешь, куда нужно идти! – крикнула я ему вслед.
– Само собой, – отозвался Зия.
– Это Россия… Это не Турция, и тут все по-другому!
– Нет проблем.
– И куда ты идешь?
– В первое попавшееся кафе. За шампанским. Споить тебя.
– Не споить, а напоить, – поправила я.
– А в чем разница?
– Я просто хочу напиться! Если бы ты знал, как я хочу напиться!
– Что значит «напиться»?
– Ну, упиться. Как тебе больше нравится…
Добравшись до первого попавшегося ресторанчика, Зия заказал красной и черной икры, водки и спросил, какого именно шампанского я хочу.