Мастерская смерти
Шрифт:
Он рассказал Гаэль обо всем, что узнал, то и дело прерываемый ее изумленными восклицаниями, и снова погрузился в мрачные мысли. Интересно, что еще придумал тот? Неужели ему не надоело?.. Нет, Шиб, не забывай, что причинять людям зло — это вовсе не забава, а неодолимая потребность, которая разъедает человека, как кислота, и жжет, как пламя...
— Должно быть, ужасно было в Первую мировую сражаться на стороне немцев, — вдруг сказала Гаэль.
— Что? — переспросил Шиб.
— Я говорю, Ангеррану Андрие пришлось сражаться в Первую мировую на стороне немцев, потому что он жил в Эльзасе. Уже после войны он переехал на юг, потому что у него начались проблемы
Кто же ему совсем недавно говорил о немецкой армии?.. И что именно?.. О, черт, ну конечно!..
Он затормозил так резко, что Гаэль ударилась лбом о ветровое стекло.
— Ты что, спятил?!
— Немецкое ружье!
Гаэль взглянула на него с неподдельным беспокойством.
— Я не спятил! Пуля, которая угодила мне в голову, была выпущена из немецкого ружья, созданного на базе «маузера»! В меня стреляли из ружья Ангеррана Андрие! Все его боевое снаряжение до сих пор хранится в доме, Луи-Мари мне об этом рассказывал!
Говоря все это, Шиб лихорадочно разворачивался на пустынной дороге. Гаэль обреченно вздохнула. Шиб переключился на четвертую скорость, и их вдавило в сиденья.
— На этот раз он от меня не уйдет! — сквозь зубы пробормотал Шиб, с силой нажимая на педаль.
Ворота усадьбы были по-прежнему открыты, и они беспрепятственно подъехали к дому, остановившись на покрытой гравием площадке. Было тихо. Впрочем, не совсем— со стороны часовни доносилась музыка, «Salve Regina» Перголезе. Звуки были глухими, словно шли из подземелья.
— Иди посмотри, что они там делают, отвлеки их, — отрывисто распорядился Шиб. — Я тем временем обыщу дом.
Гаэль пожала плечами и пошла к часовне. Шиб вошел в дом и быстро направился в кабинет Андрие. Он помнил, что в углу стоял старинный сундук для военного снаряжения. Шиб резко поднял крышку и достал вычищенную и выглаженную военную форму, пахнущую нафталином, белую рубашку, продырявленную в нескольких местах, круглую каску, которую он уже видел на Луи-Мари, патронташ, недавно надраенный до блеска, старый молитвенник с ветхими страницами, немецкий военный разговорник и, наконец, извлек из-под солдатского ранца ружье «маузер» в отличном состоянии. Чтобы не оставлять на нем отпечатков, Шиб обернул руку рубашкой покойного Ангеррана Андрие и, осторожно обхватив ружье, с мрачным удовлетворением положил его на письменный стол Жан-Юга. И тут раздался взрыв.
Вначале он подумал о выхлопной трубе. Потом взглянул в окно и окаменел. Над часовней поднимался огромный столб дыма. Дым просачивался из-под закрытой двери, словно ночной туман в фильмах ужасов. Господи, что еще?..
Шиб выбежал на улицу и бросился к часовне, чувствуя резкую боль в сердце. Дым был таким густым, что Шиб закашлялся, даже не добравшись до двери. Когда он схватился за ручку, она оказалась горячей. Дверь не поддавалась. Не понимая, в чем дело, он снова толкнул ее изо всех сил, но тщетно.
Изнутри доносились крики. Шиб попятился, и в следующую секунду наружу вырвался длинный язык пламени.
Пожар! Он почувствовал, как у него подкашиваются ноги. В часовне начался пожар, и все они оказались заперты! И Бланш тоже! Шиб едва не рухнул на землю от сильного приступа головокружения. Приставная лестница! Нужно найти лестницу, и тогда можно будет подняться к одному из высоких стрельчатых окон, а потом спустить ее вниз, чтобы все смогли выбраться. Вытирая слезящиеся от дыма глаза, Шиб побежал к сарайчику с садовым инвентарем. В голове у него словно стучал огромный барабан. Добежав, он схватил длинную алюминиевую
— Помоги мне! — закричал Шиб. — Скорей!
Мальчишка не отвечал, продолжая смотреть на него и слегка покачиваясь. Шибу захотелось его пристукнуть. Какого дьявола этому придурку вздумалось в такой момент повиснуть на суку?!
Повиснуть?..
На суку?..
Застыв, словно в столбняке, Шиб смотрел на веревку, которая тянулась от шеи подростка к ветке ивы, на его открытый рот, на вылезшие из орбит глаза... Шарль мертв, Шарль повесился! Так, значит, это он устроил пожар в церкви? Значит, он?..
Мысли метались в голове, словно огромные красные муравьи, жаля и терзая мозг.
В этот момент снова раздался крик— детский, пронзительный, испуганный. Этот крик подействовал на него, как укол раскаленного острия — несмотря на застилавший глаза туман и открывшуюся рану, Шиб сумел поднять лестницу и прислонить ее к стене часовни под одним из окон. Из разбитых витражей вырывались оранжевые и голубые языки пламени. Газ! Газовый баллон, валявшийся на дорожке, — вот что было не так, вот чего он не мог вспомнить!
Шиб поставил ногу на алюминиевую перекладину и начал взбираться по лестнице. Ему казалось, что он чувствует жар даже сквозь камни.
Крик, раздавшийся у него за спиной, врезался в барабанные перепонки, и от неожиданности Шиб едва не свалился на землю. Он обернулся и увидел Бланш, стоявшую на пороге дома. Глаза ее были расширены, рука прижата к горлу. Господи, значит, ее не было в часовне! Она жива! Продолжая взбираться наверх, Шиб почувствовал такую радость, которая ему самому показалась непристойной.
Он добрался до окна, встал на амбразуру, стянул пропитанный потом пиджак, обмотал им руки, ударил в стекло. Великолепный витраж, на котором была изображена сцена восхождения на Голгофу, разлетелся вдребезги, и наружу вырвалось облако дыма, вызвав у Шиба новый приступ кашля. Он замотал пиджаком голову и лицо и заглянул внутрь.
Его глазам открылся ад— огненное озеро и грешники, осужденные на вечные муки... Пламя пожирало ряды скамеек, преграждая путь к двери, впрочем, она все равно была заперта на ключ. Вот оно взметнулось вдоль стен, охватывая хоругви и старинные родовые знамена, вырвалось наружу сквозь разбитые стекла витражей. Столпившись возле стеклянного гроба, Дюбуа и оставшиеся в живых члены семьи Андрие смотрели на бушующий огонь с искаженными от ужаса лицами. Жар становился невыносимым, густая пелена дыма застилала все вокруг, вызывая у людей судорожный кашель. Андрие держал на руках Энис, а Дюбуа — Аннабель. Бабуля упала на колени— то ли молилась, то ли была не в силах стоять. Шиб не мог понять, почему они не попытались выбраться из окон, но потом увидел, что скамейки, стоявшие вдоль стен, тоже охвачены пламенем. Как же пожар смог вспыхнуть так быстро и разгореться с такой силой? И тут он вспомнил про бидон в сарайчике Коста... Ну конечно, бензин!