Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал
Шрифт:
Темп жизни естественным образом ускорился. На протяжении большей части года мы работали практически без остановок, разъезжая с гастролями по Соединенным Штатам, Европе, Азии и Южной Америке (дважды). Мы записывали песни для саундтреков, выпустили сборник ранее неиздававшихся треков и документальный фильм под названием Evolver: Создание 'Youthanasia'; мы также сняли несколько обязательных музыкальных клипов. Это оказалось большей проблемой, чем она того стоила, так как видео, сопровождавшее сингл 'A Tout Le Monde' было запрещено к ротации на MTV из-за полемики вокруг текста песни, который якобы выступал в поддержку суицида. Это не так.
Я написал эту песню, и мне лучше знать, о чем она. Вот что произошло на самом деле. Мы исполнили эту песню живьем на MTV в 1994-ом, в
“Следующая композиция будет о том, сколько раз я пытался покончить с собой!”
Только это была не та композиция. Следующей песней была 'A Tout Le Monde', которая вовсе не об этом (хотя она о смерти и умирании). В тот момент у меня было два варианта: сыграть новое вступление и признать свою ошибку или просто сыграть 'A Tout Le Monde’. Менять сет-лист и играть 'Skin Of My Teeth' было не вариантом. Мы выступали в прямом эфире, и все уже были готовы погрузиться в 'A Tout Le Monde', поэтому все так и случилось. Как и ожидалось, дерьмо попало в вентилятор, и 'A Tout Le Monde’ была назвала “суицидальной композицией”, а Мегадэт группой, выступающей в поддержку суицида. Само собой, не помогло даже то, что альбом назывался 'Youthanasia’, хотя любой идиот мог понять, что название было просто игрой слов, использованных в качестве хитрой ссылки на обезболивающий эффект общественного мнения на молодежь Америки. До подростков дошло. Они вкурили тему. А взрослые вышли из себя. Довольно типичная ситуация.
К тому времени, как мы добрались на фестиваль Монстры Рока в Бразилии в сентябре 1995-го, мы все были измождены и находились в постоянном состоянии тревоги.
Это выступление должно было стать кульминацией турне в поддержку 'Youthanasia' - выступление с Оззи и Элисом Купером среди прочих, но я просто хотел попасть домой и разобраться в своих мыслях. Сохранение энергии доброй воли, требовавшихся для поддержания турне такого масштаба является сложной задачей даже при самом лучшем раскладе; для Мегадэт это было практически невозможно. Конечно, мы веселились, отыграли в паре мест, где никогда раньше не выступали, Но все это дошло той степени, когда мы делали это на автомате, а это выматывающее душу времяпровождение. Я не сидел на наркотах и не вел трезвый образ жизни – скорее что-то среднее. Я знал точно, творчеству. Я терпеть не мог даже видеть своих коллег по группе, потому что мне казалось, что все они думают лишь о деньгах. Конечно, теперь у меня несколько иные ощущения в отношении почти всех из них – время и трезвый образ жизни сделали свое дело. Как бы то ни было, в тот момент у меня было трудное время для признания того факта, что я платил за все и нес бремя ответственности за успехи и неудачи Мегадэт, и эти парни постоянно жаловались о деньгах.
Мне требовалось нечто иное – глоток свежего воздуха. Я просто хотел быть счастливым, создавать музыку, так чтобы это было просто и приятно. И в то время я не получал этого в рамках Мегадэт.
Одним из первых людей, с кем я обсуждал возможный сайд-проект, был Джимми ДеГрассо, который играл на ударных в этом турне в группе Элиса Купера. Джимми был открыт для этой идеи, и мы согласились поговорить об этом подольше после завершения гастролей, когда мы вернулись в Штаты. В то время все это имело некий туманный вид, это было, нечто, что я держал в голове как способ необходимого отвлечения от рутины Мегадэт. Я подумал о том, чтобы взять Фли из Red Hot Chili Peppers в качестве басиста, но он был недоступен, тогда я обратился к Роберту Трухильо, который в тот момент играл в Suicidal Tendencies. Роберт был потрясающим, но он был более фанковым музыкантом, и в любом случае он был чересчур занят, тогда он свел меня со своим учеником по имени Келли ЛеМье, которому едва было восемнадцать лет, но он был многообещающим бас-гитаристом. Я встретился с Келли, услышав, как он играет, и пригласил его присоединиться к моему проекту. Он принял мое приглашение.
Оставалось лишь найти вокалиста, так как я хотел сосредоточиться на написании,
“Какой лейбл?” - спросил он.
“EMI”.
Он нахмурился и презрительно покачал головой. “Ах, да нахуй этих парней! Они производят ядерные боеголовки”.
“Что? Ты о чем?”
В течение следующих пяти минут Джелло пустился во впечатляющее, едва понятное, рассуждение о политике Thorn EMI и ее связь с военно-промышленным комплексом, и о том, как General Motorts предлагает финансовую поддержку компаниям, производящим автоматическое оружие, которое в конечном итоге попадает в руки сторонников превосходства белой расы, и что Кока-Кола ведет себя так же и Anheuser- Busch…и так далее пока у меня голова не пошла кругом.
Наконец я прервал его. “Эй, подожди минуту, брат. Я просто хочу записать несколько песен. Я пришел сюда не для того, что меня избили до смерти какой-то пропагандой”.
Мы так никогда и не пришли к соглашению, но я покинул эту встречу со здоровой дозой уважения к Джелло, который более чем жил согласно своей легенде. Он был на костылях той ночью, и я спросил его, что произошло, и он объяснил, что как-то вечером пошел в панк-рок клуб и ввязался в небольшую стычку с какими-то шишками. Когда он рассказал эту историю, я громко рассмеялся.
Красиво, чувак. Чертов дедушка панк-рока был избит парочкой панков! Как это, наверное, ужасно было?
Когда Джелло оказался вне рассмотрения, у меня оставалось несколько вариантов.
Я представлял себе группу, которая будет сочетать в себе элементы панк-рока, металла и классической музыки, и мне требовался панк-вокалист, который бы понял, чего я хочу добиться. Единственным человеком, о котором я знал, что он соответствует этому профилю, был Ли Винг, душевный и талантливый вокалист лос-анджелесской группы под названием Fear. Ли почти сразу подписал контракт, и я начал писать песни, которые в будущем на пластинку. Все это произошло довольно быстро. Группа получила название MD.45, чье название основано на наших инициалах: MD (Мастейн, Дейв) и VL (Винг, Ли) и римском числительном 45. Во всяком случае, так я задумывал; не совсем технически верно, как это оказалось, но какая нахрен разница? Это по-прежнему клевое название для группы.
Примерно в то же самое время у меня значительно обострились проблемы с наркотиками. У меня были проблемы с группой, проблемы с моим менеджером и агентом, проблемы с моей женой. У меня были большие долбаные проблемы, и я боролся с ними так, как это часто делал: торчал от наркотиков. Когда мы были в турне в поддержку 'Youthanasia', Макс Норман демонтировал студию и отвез все обратно в Калифорнию. Я хотел, чтобы Макс поработал со мной над окончательным вариантом микса пластинки MD.45, поэтому я начал проводить время в Ван Найс, где Макс собрал студию заново. Будучи там я воскресил свою дружбу со старыми приятелями – героином и кокаином. Очень быстро моя жизнь начала выходить из—под контроля.
Пэм знала о происходящем, но была бессильна это остановить. Бог знает, что она пыталась. Как-то она позвонила моему другу и наставнику по боевым искусстам, Сенсею Бенни “Джету” Уркидезу, и спросила, не мог ли он заехать и нанести мне визит в студию.
Возможно, думала она, само присутствие Бенни вызовет у меня стыд и заставит подчиниться. В этом ключе это не сработало. Все верно, мне было стыдно, но моей реакцией был скорее уход от драки, чем собственно драка. Я уходил в разные комнаты, стараясь избегать контакта с Сенсеем. Он терпеливо следовал за мной, пытался заговорить со мной, а я просто игнорировал его. Отыгрывая назад этот момент сейчас, в своем воображении, я не могу поверить в то, что так себя вел. Рядом со мной находился легендарный человек, по меньшей мере настолько же важный для боевых искусств, как я для хэви-метал, обращаювшийся ко мне, пытаясь спасти мою жизнь, а я вел себя с ним как непочтительный глупец: ускользал через черный ход, пытаясь спрятаться от него.