Мать четырех ветров
Шрифт:
— Понимаю, — задумчиво протянула Эмелина. — Думаешь, стоит знакомых о той ночи порасспрашивать?
— К Бланке дель Соль зайди, ее охранные заклинания по всему Квадрилиуму развешены.
— Хорошо… — Эмелина опять поправила локон извечным женским жестом. — Зеркала у тебя нет?
— А ты принести не могла, хоть ручное?
— Меня не предупредил никто. Мэтр Кляйнерманн велел одеждой подобающей тебя обеспечить. А свидание у тебя с кем? С милым другом, который тебя инициировал?
— Нет, с другим человеком, — покраснела я. — Только,
— Вот ведь шустрая какая! — то ли восхищенно, то ли осуждающе ахнула соседка. — Как ты умудрилась под арестом еще одного поклонника себе наколдовать? Научишь?
— Меньше интереса к подобным вещам демонстрировать надобно, — раздался от двери серебристый голосок. — Поскольку мужчины по природе своей ближе к диким животным и предпочитают азарт охоты безмятежному существованию.
Серьезный взгляд голубых глаз остановился на мне.
— Помнишь меня?
Я кивнула. Спутаешь ее с кем-нибудь, как же. Русалочьи волосы, разделенные прямым пробором, прозрачные глаза и звездочка родимого пятна на правой скуле. Ляшская княжна, которой мы с Эмелиной не так давно перемывали косточки, меж тем продолжала:
— Сеньор ди Сааведра попросил меня быть твоей компаньонкой на сегодня.
Я невольно улыбнулась; забота алькальда о моем добром имени была приятна. Дуэнью вон придумал для соблюдения приличий.
— Передай кабальеро, что я сегодня встретиться с ним не смогу, здоровье не позволяет…
— Страдает Лутеция, — пояснила Эмелина. — Слишком тесный пояс ей надели, то ли по ошибке, то ли в назидание. За те полчаса, что мы вместе, она раз пятнадцать лишиться чувств порывалась.
Агнешка призадумалась.
— А ну-ка, покажи! — Тонкопалая ручка пробежалась по шнуровке моего платья. — Лечебная магия во многом пересекается с силой воды, может быть, мой беспристрастный взгляд что-нибудь заметит.
— У тебя с алькальдом близкое знакомство? И давно?
Я послушно потянула за ворот, освобождаясь от плотной одежды.
— Сегодня познакомились, — серьезно отвечала девушка. — Просто, как у каждого стихийника, у меня есть некие обязательства перед домом.
— Гранды Акватико княжне нашей место при дворе предложили, — завистливо пояснила Эмелина. — Хорошо быть аристократкой, даже иноземной.
— Мои успехи в учебе мне в том помогли, — назидательно промолвила донья Брошкешевич. — А вовсе не родители. Может, и вас через несколько лет стихийный дом на службу призовет.
— Уж задрипаннее Виенто семья в Элории вряд ли сыщется. Так что у нас с Лутецией одна дорога… Ну, что скажешь?
Требовательный вопрос обращен был к Агнешке, которая уже бесцеремонно разглядывала мой закованный в железо живот.
— Работа неаккуратная, — протянула водяница. — Как будто наспех делали. Видите, как неравномерно нити силы собираются?
Мы с Эмелиной переглянулись.
— Нитей ветра там нет, — наконец сказала бывшая соседка. — Ни одной, будто ножом отсекли.
— А я вообще никаких теперь не вижу, — призналась я.
— Минуточку, — распрямилась Агнешка. — У меня кое-что при себе есть. Ну, где же он…
Из крошечной атласной сумочки девушка достала большие очки в толстой проволочной оправе, но совсем без дужек. Вместо них сбоку была приделана витая палочка, отчего устройство походило на чудной леденец.
— Лорнет! — с гордостью сообщила княжна. — Настроен на все четыре стихии одновременно. И если кто-нибудь из вас, драгоценные доньи, сообщит об этой вещице ректору…
И снова тяжелый взгляд плавно перешел с меня на Эмелину и вернулся обратно.
— …Я отомщу.
— Мы никому не скажем, — поспешно пообещала я и протянула руку. — Дай попробовать!
Я поднесла лорнет к глазам. Стеклышки были мутноватыми, но было видно, как в воздухе магия кишмя кишела. Голубые нити воды гроздьями свисали с балдахина, под потолком свивался клубком серебристый ветер, а красноватый огонь оплетал оконную решетку, спускаясь на янтарный мох, укрывающий весь пол. Я перевела взгляд на себя. Глухо. Железо будто отталкивало от себя любые частицы магии, только у самого замка кривоватой сосулькой застывали силы воды, изменившие свой цвет на мутно-серый. Что-то мне эта картина напоминала, только я не могла припомнить что.
— Понятно, — кивнула я, передавая вещицу пританцовывающей в нетерпении Эмелине. — Что скажешь, на что это похоже?
— На замочную скважину, — последовал неожиданный ответ. — Если вот здесь и здесь чуть дорисовать…
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась Агнешка.
Для того чтобы видеть свою стихию, никаких магических стеклышек ей не требовалось. Я с мученическим сопением озирала два разномастных затылка, склонившихся друг к другу у моего живота. До слуха доносился бойкий разговор девушек, от участия в котором меня освободили.
— Вот здесь, видишь. Если ты еще пару-тройку нитей силы притянешь…
— Я тебе кто? Великий маг? Это не мой уровень, тут адепт первого круга нужен, гранд стихийный. Все, что я могу, — заклятие ржавчины наложить. Рано или поздно железо раскрошится.
— Как быстро?
— Лет через десять… Через пятнадцать точно.
— Это все твои успехи в учебе? — презрительно фыркнула Эмелина. — Да любая деревенская ведьма лучше тебя с железом работает. Якорь испортить или гарпун до полной негодности затупить.
— Я ведовством не занимаюсь, ибо это есть ересь и отклонение от основ магии. Даже говорить при мне об этом не смей!
И разгорелся безобразный скандал. Эмелина шипела рассерженной кошкой, Агнешка отбрехивалась визгливо и неуверенно. Надо было прекращать безобразие, пока они в волосы друг другу не вцепились.
— Накладывай! — скомандовала я деловито, отбирая лорнет. — Ржавчину накладывай. Море рядом, климат влажный, осень опять же скоро, а с ней дожди… Авось природа делу поможет, раз нашей аристократической магии недостаточно.