Мать Ученья
Шрифт:
Он замер на ходу. Нельзя так думать, это просто опасно. Нет никаких гарантий, что повторы будут продолжаться вечно. Собственно, все, что он знает о магии, говорит об обратном — заклинание, наложенное на него, должно рано или поздно исчерпать запас маны — и никаких больше возвратов, никаких вторых шансов, никаких воскрешений. Нужно воспринимать каждый цикл как последний — ведь однажды так и получится.
Впрочем, несмотря на драматический финал, предыдущий цикл был вполне результативен — он подтвердил, что причиной феномена был Зак, а не лич. Теперь вместо изучения неизвестного языка или путешествий во времени он может поискать Зака.
Но не прямо сейчас. Воскреснув после столь неприятной смерти, он заслуживает небольшого
Глупо было надеяться на простое решение. Начав искать Зака, он сразу вспомнил, почему не брался раньше. Зак не просто наследник Дома Новеда, он единственный живой представитель, остальные члены рода погибли в Войнах Раскола. Достигнув совершеннолетия, он получит серьезную финансовую империю и наследие многих поколений магов — неудивительно, что за каждым его шагом пристально следят множество заинтересованных сторон. Соответственно, его исчезновение — серьезное происшествие, множество людей желали найти его. Зориан — всего лишь один из этих людей, и если все остальные (а также нанятые ими специалисты) до сих пор не нашли Зака, то и его шансы весьма сомнительны. Естественно, он ничего не добился. Как он и подозревал, две девушки, с которыми Зак общался в первоначальный для Зориана месяц, не представляли без наследника Новеда ничего особенного (причем расспросы о них породили уйму дурацких слухов. Серьезно, разве человек не может просто спросить про одноклассницу, без какого-либо умысла?). Особняк Новеда был весь оплетен защитными чарами, официальный опекун недоступен, и если у Зака и были близкие друзья, то точно не в классе. Зориан не был детективом, его не учили искать людей — впрочем, учитывая сколько профессионалов безуспешно искало Зака, едва ли этот навык сильно помог бы.
Месяц не принес особых открытий. В ночь перед летним фестивалем Зориан вновь сел на поезд и покинул Сиорию, на этот раз бодрствующим и сосредоточенным. Он взял с собой карманные часы и часто проверял время, мысленно молясь, чтобы не пришлось начинать сначала, но готовый к возврату и намеренный проследить. Его молитвы остались без ответа. Около двух ночи он забылся сном и проснулся от приземлившейся на живот Кири.
Наверное, он должен был принять это еще тогда. Он был неглуп и не склонен к самообману. Однако ему потребовалось еще четыре повтора, чтобы признать очевидное: он застрял во временной петле, и в обозримом будущем это не кончится.
Он понятия не имел, как это возможно. Может, заклятье постоянно питалось от впечатляющего резерва Зака. Может, это было одно из редких самоподдерживающихся заклинаний. Чем черт не шутит, оно могло даже достигать Сердца Мира и питаться от Дракона, что Внизу. Неважно, как это работало, главное — работало.
И все же он упрямо отрицал закономерность и пытался жить, как обычно. Скучно, да, но что если возвраты прекратятся? И все последствия его действий не исчезнут в два часа ночи летнего фестиваля (он сумел точно определить время возврата).
Но он больше не мог продолжать. За вычетом вторжения, месяц был скучен даже в первый раз — а он пережил уже восемь повторов. Он знал расписание назубок, легко получал максимальные баллы по всем предметам, даже по оберегам. Как выяснилось, это никого особо не удивляло. У него и раньше была репутация способного ученика и отличные оценки — так что его успехи на тестах или безупречный магический снаряд, выполненный на первом же занятии боевой магии, были в пределах допустимого для окружающих. Никакого сходства с внезапным прогрессом Зака. Пожалуй, его скакнувшую успеваемость отметили лишь двое — Акоджа и Ксвим. Акоджа стала вдвое надоедливей, найдя себе родственную душу — постоянно настаивая, чтобы они сравнивали результаты заданий и спрашивая у него обо всем, чего не понимала. Он думал, она будет ревновать к его успехам — но, похоже, староста ничуть не возражала, если ее превосходил он —
Словом, так продолжать было нельзя. В этот раз он выбрал другие факультативы — астрономию, архитектуру и географию магических потоков — и твердо намеревался понизить свою успеваемость ближе к среднему, чтобы вернуть Акоджу и Ксвима к более терпимому "режиму". Он также собирался забросить некоторые домашние задания ради собственных исследований и потратить большую часть сбережений на алхимические реагенты. Если этот цикл окажется последним — у него будут серьезные проблемы, но переживет как-нибудь — да и вторжение должно списать очень многое.
С этими мыслями он пришел на первый урок основ инвокации — и понял, что планы придется скорректировать.
Зак вернулся в класс.
Глава 7. Недомолвки и притворство
Поначалу Зориан даже не заметил его. Это было удивительно само по себе — уж неприметным Зака никак не назовешь. Парень обожал внимание и не мог долго молчать — эти черты только усилились после превращения в путешественника во времени. Однако сегодня этот экспрессивный, шумный тип был непривычно тих. Он изменил своим привычкам и сел в передних рядах, поближе к учителю. Собственно, Зориан и обнаружил-то его в основном благодаря удивленным взглядам одноклассников.
Его так поразило неожиданное возвращение парня, что Зориан замер на полушаге, как дурак, остановившись посреди класса. Короткий перебор вариантов — и он направился к вероятной причине своих неприятностей.
Первой мыслью было пройти прямо к Заку, позвать его в какой-нибудь дальний угол и там все выяснить — но подавленный вид одноклассника насторожил его. Зак был бледен, словно вся кровь отхлынула от кожи, дышал часто и неглубоко — он явно был нездоров. Ему плохо. Если подумать, расспрашивать его открыто — неосмотрительная, а то и откровенно опасная идея. Не считая эпизода с личем, Зак намного сильнее Зориана как волшебник — как он отреагирует на незваного попутчика в путешествии во времени? Однако переговорить с парнем рано или поздно придется — так что надо хотя бы присмотреться для начала. Зориан огляделся, высматривая свободное место, с которого будет хорошо видно во время лекции.
Долго искать не пришлось — Зак сидел близко к Брайаму, а все места вокруг Брайама были свободны. Почему — угадать несложно: никто не хотел сидеть рядом со сварливым огненным дрейком. Послезнание Зориана свидетельствовало, что это разумная предосторожность — хоть на его памяти ящерица и не подожгла никого (вполне возможно — пока просто не умела), зато вовсю царапалась и кусалась — причем, как правило, внезапно. К счастью, к Зориану рептилия относилась спокойнее, чем к остальным — так что он просто плюхнулся на соседнее место и ответил на сердитое шипение не менее сердитым взглядом. Он смотрел в желтые глаза с вертикальным зрачком, пока дрейк не замолчал и не отвернулся.
— Вау, ты его заткнул, — восхитился Брайам. — Хотел бы я, чтобы он меня так слушался…
Дрейк клацнул челюстями перед лицом Брайама, заставив того отшатнуться. Брайам раздраженно засопел, но, видимо, решил не обострять конфликт. Уже не в первый раз Зориан задумался, насколько же умна огнедышащая ящерица.
Затем, изо всех сил стараясь вести себя естественно, Зориан повернулся к сидящему неподалеку Заку:
— Хреново выглядишь.
Зак застонал и спрятал лицо в ладонях.
— Я и чувствую себя хреново. Что эта груда костей со мной сделала?