Мать Ученья
Шрифт:
Как и в прошлый раз, Зак не пришел на занятия. Зориан подозревал, что так и будет, но все равно был раздражен. Да, это подтверждало его подозрения об особой роли Зака, но что толку, если тот не доступен? Что теперь делать?
И вообще, должен ли он что-то делать? В прошлый раз он действовал в убеждении, что никто, кроме него, не может что-либо сделать. Что лишь у него есть воспоминания о будущем. Но если его догадки верны, Зак путешествует во времени именно чтобы остановить вторжение — других причин повторять этот конкретный месяц не приходит в голову.
Главная проблема этого подхода — он базируется на догадках и непроверяем. Своим бездействием он может обречь и себя, и город, положившись на парня, не внушающего особой уверенности. Зак слишком напоминал его братьев. И потом, разве Зак не проиграл личу? Вот-вот.
Не зная, что ему решить или откуда начать, Зориан погрузился в учебу и библиотечную работу. Разумеется, проживая этот месяц в третий раз, он не встречал трудностей в учебе — кроме Ксвима, который называл его вращение ручки отвратительным и требовал начинать снова и снова. Работа в библиотеке, напротив, была… интересна, хоть и не в том смысле, какой он ожидал.
Ему пока не показывали специальных заклинаний, как он подозревал — сначала следовало научиться другим, более срочным вещам, чтобы Киритишли или Ибери потратили время на его обучение. Попросту говоря, он не справлялся с работой. Нехитрая на первый взгляд задача по перекладыванию книг оказалась несравненно более сложной за счет многочисленных протоколов и важнейшей схемы классификации. Зориан надеялся продемонстрировать хотя бы знание основ, прежде чем просить об услуге, но прошло две недели, и он понял — для этого нужно еще как минимум пара месяцев. Которых у него не было — приближался летний фестиваль.
Вот почему он последовал за Киритишли после рабочего дня, собираясь спросить насчет заветного учебника прорицания. Ибери увязалась следом, якобы по делам, но в действительности — подслушивать. Для столь скромной девушки она чересчур любопытна.
— Знаете, я хотел бы попросить о небольшой услуге, — начал Зориан.
— Продолжай, — сказала Киритишли. — Ты нам очень помог, и я с удовольствием помогу в ответ, если это возможно. Нечасто к нам приходят столь способные работники.
— А?! — растерялся Зориан. — Способный? Да я едва понимаю, что делаю, если бы вы и Ибери не помогали — блуждал бы, как безголовая курица.
— Вот поэтому я и назначила тебя в пару с Ибери — учиться. И знаешь, ты очень быстро учишься! Быстрее, чем я, когда пришла впервые, по крайней мере. По правде сказать, обычно я даю нашим студентам лишь простейшие задачи, но ты, будучи куда более усердным, получал задания продвинутого курса.
— А, — сказал Зориан после непродолжительного молчания. — Я польщен, — это была чистая правда. — Дело в том, что меня интересуют заклинания для поиска книг. Я провожу исследование по довольно малоизученной теме и испытываю нехватку материала.
— Ох! — Киритишли хлопнула себя по лбу. — И как я забыла?! Конечно, мы научим тебя, мы показываем их всем долговременным сотрудникам. Хотя они и довольно сложны, на их освоение уйдет время. Ибери покажет,
Зориан колебался — показывать или нет заклинание лича. Даже простое упоминание могло втравить его в неприятности, но, похоже, выбирать не приходится. Несомненно, на освоение заклятий прорицания уйдут месяцы, которых у него нет. Он выдернул из тетради нужный листок и протянул ей.
Киритишли изогнула бровь; Ибери, отбросив притворство, заглянула через ее плечо.
— Незнакомый язык, — уточнил Зориан. — Даже не знаю, какой.
— Хм, это будет непросто, — отметила Киритишли. — Найти сведения по фонетической записи незнакомых слов — сложная задача даже для прорицания. Если это важно, тебе лучше обратиться к эксперту-лингвисту.
— Можешь спросить Зеномира, — вставила Ибери.
— Нашего учителя истории? — недоверчиво спросил Зориан.
— Он также преподает языкознание, — ответила Ибери. — Он полиглот, говорит на тридцати семи языках.
— Вау.
— Ага, — согласилась Ибери. — Он должен если не прочесть, то хотя бы определить язык. Он всегда помогает, если попросить вежливо, думаю, не откажет и тебе.
Интересно.
— А, мистер Казински, чем я могу вам помочь?
Зеномир Олгай был стар. Действительно стар. Одетый в синюю мантию — настоящую мантию, как у чародеев прошлого — и с аккуратно подстриженной белой бородой. Несмотря на почтенный возраст, движения его были уверенными, а взгляд острым, какой редко встретишь у людей и вдвое моложе. Зориан не посещал его факультатив языкознания, но по урокам истории знал — Зеномир одержим своим предметом ничуть не меньше, чем Нора Буул — математикой. Разве что он хотя бы понимал, что не все студенты разделяют его страсть.
— Мне сказали, вы можете помочь с переводом, — сказал Зориан. — У меня есть неполная запись на незнакомом языке в фонетической форме. Я надеялся, что вы можете хотя бы определить язык. Никогда не встречал ничего подобного.
Зеномир, явно заинтересовавшийся при упоминании незнакомого языка, аккуратно принял листок с заклинанием лича. Буквально через секунду его глаза округлились:
— Где ты это взял?
Зориан, поколебавшись, определил для себя уровень правдивости:
— На меня напали. Их заклинание звучало примерно так. Хотел разобраться, что это такое.
Зеномир вздохнул и откинулся назад.
— Повезло, что в тебя не попали. Это что-то из школы магии душ.
— Магии душ?
— Некромантии, — уточнил Зеномир.
Зориан моргнул. Некромантия? Да, вполне естественно для лича, но какое отношение имеет некромантия к путешествиям во времени? Никакого. То есть источник его проблем — все-таки Зак.
— Эм, погодите, так что это за язык?
— Хм? А! Да, язык… Это древний маджарский, он использовался многими культурами Миасины до возвышения икосиан. Он встречается во многих руинах Коса; увы, он печально известен как язык темнейших магических ритуалов. Боюсь, ты не найдешь материалов по маджарскому в открытом доступе. Но вернемся к нападавшим. Использовавшие столь вредоносную магию — они определенно представляют угрозу.