Мать Зимы
Шрифт:
Руди постарался прогнать эту мысль.
– У меня такое чувство, что без гвардейцев нам не обойтись и здесь, – промолвил он негромко.
Мимо них прошла Гаруна Браун со своей золовкой Меллекой. Руди тотчас навел на них легкие чары, и Меллека воскликнула:
– Клянусь Святым Изобилием! Я совсем забыла рассказать тебе про Тремута Фаррера и приемную дочку старика Гатсона... – И женщины так увлеклись сплетнями, что даже не заметили Руди и Альду.
– Кроме того, – продолжал размышлять Руди, – если кто-то способен повлиять на сознание Джил, то почему бы не на Ледяного Сокола?
С другой стороны, к постороннему человеку Ингольд не питал бы столь безоговорочного доверия, он был бы более бдительным.
– Ты сделала то, что считала нужным, детка, – промолвил он негромко. – Должно быть, это просто наша карма, что именно Скела оказалась тем самым ребенком с магическими способностями, которого мы так долго искали.
– По крайней мере, мы теперь хоть знаем об этом, – резонно указала Минальда. – Иначе она просто превратилась бы в слепое орудие отцовских амбиций, как козырная карта в рукаве. Кстати, Тир, просил меня отыскать тебя.
Руди замер, как вкопанный, посреди коридора. В этой части южного четвертого яруса летом вечерами почти никого не было: все жители трудились в полях или в подземельях Убежища. Чтобы сберечь топливо, коридоры здесь почти не освещались, и Руди вызвал магический огонек, озарив усталое измученное лицо Альды.
Тир не разговаривал с Руди с того самого рокового дня. Он даже не желал встречаться с ним взглядом.
– Он сказал, – продолжила Альда, тщательно подбирая слова, – что думал насчет этих... этих земляных яблок. Кажется, их можно найти в северо-восточном углу пятого северного уровня. В самой глубине, как он сказал, почти у внешней стены Убежища. Доподлинно он не уверен, но проверить все же стоит.
– Он думает, это поможет? – Руди осекся, но злые слова уже сорвались у него с языка.
Минальда отвернулась, разрываясь между любовью к сыну и любовью к Руди. Наконец, она промолвила:
– Геппи был его другом. Тия была его другом. И все остальные пастушата.
– Ради всего святого, разве я этого не понимаю! – Руди сорвался на крик. Она не ответила.
Молодой маг склонил голову.
– Извини. Прости меня... Но даже если бы я был здесь, то ничего не смог бы поделать.
– Я знаю, – ласково ответила Альда. – Но ты для него почти как отец, и к тому же колдун. Ему кажется, что будь ты здесь, ты сумел бы все изменить. Уверена, со временем он поймет, что ошибался.
«Едва ли, если Линнет будет по-прежнему присматривать за ним, – мрачно подумал Руди, – и если родители погибших мальчишек будут настраивать его против меня». Он часто ловил на себе их взгляды в коридорах...
Несколько мгновений они постояли в полутьме, не зная, что сказать. Минальда обнимала Руди за пояс, а он положил руки ей на плечи, склонив голову так, чтобы их лбы соприкоснулись. Слова были бессмысленны... Вдалеке кто-то прокричал:
– Вринна? Вринна, ты дома? – И забарабанил в дверь.
В другом конце коридора заорали коты, сражаясь за территорию.
Руди со вздохом обнял Альду и поцеловал, наслаждаясь сладким вкусом ее губ.
– Ну что, хочешь отправиться со мной на охоту? – спросил он.
Даже если кто-то из дальних предков Тира хорошо знал западную часть северного пятого яруса, он ни за что не узнал бы ее теперь. За время долгого существования Убежища это место превратилось в лабиринт разделенных на части комнат и закутков, коридоров, переходящих в залы, и боковых ответвлений. Повсюду были возведены новые стены и перегородки; по полу и над головой бежали трубы, отводившие воду от источников. Повсюду воняло крысами и птичьим пометом и виднелись улыбающиеся статуи Святого Изобилия, украшенные ворованными световыми кристаллами.
Один из таких кристаллов Руди без малейшего стеснения забрал себе, – магического света и так не хватало, чтобы использовать его в качестве лампадок, – и в этом слабом сиянии принялся внимательно разглядывать добродушное лицо святого и изображенные рядом плоды, круги сыра, яйца и прочую снедь.
– Тебе ничего здесь не кажется странным, детка?
– С точки зрения теологии или эстетики?
Альда задумалась, склонив голову.
– Раньше я никогда не слышала ни о каком Святом Изобилии. Это значит, что он не настоящий святой. Что касается изображения, то даже Тир смог бы вылепить его получше и разрисовать удачнее.
Снедь и впрямь была раскрашена самыми ядовитыми цветами, как фотографии в поваренной книге, а щеки Святого Изобилия выглядели подозрительно красными. Должно быть, именно это и имела в виду Джил.
– Может, он святой покровитель макияжа, как святая Мэйбеллин в моем мире? А на чем это он сидит? На овечьей шкуре?
– Должно быть, – кивнула Альда. – Вряд ли кто-то стал бы изображать святого на тарелке со свиными внутренностями.
Руди печально покачал головой.
– Не торопись с выводами, детка. Это вполне могут оказаться и спагетти. Давай свернем здесь. Думаю, нам удастся выйти к наружной стене. – И он двинулся вперед, погрузившись в легкий магический полутранс, а Минальда последовала за ним, доверчивая, как дитя.
Магический свет озарял грязные коридоры, в которых никто и никогда не убирал. Запах казался всепроникающим. Во многих комнатах здесь имелись двери, причем очень крепкие, надежно запертые и совершенно новые.
Руди попытался вызвать более яркий свет, но почему-то не сумел. Повсюду вокруг копошились крысы и насекомые, и у него было странное чувство, что кто-то следит за ними; что вот-вот должно произойти что-то ужасное. Руди толкнул одну из дверей и ничуть не удивился, обнаружив, что она заперта.
– Здесь живут бедняки, – тихонько заметила Альда. – Наверняка, процветает воровство.
– Да. Именно на этом уровне я видел габугу.
И Руди вновь пошел вперед, прислушиваясь, стараясь прочувствовать сознанием...
И обнаружил Парня с Кошками.
Не в буквальном смысле, конечно, не физически и даже не в виде иллюзии или образа.
Но он был абсолютно уверен, что Парень с Кошками бывал тут и пользовался какой-то сильной магией. Это ощущение было таким сильным, словно все произошло только вчера.