Матабар. II

Клеванский Кирилл Сергеевич

Да и тех нескольких месяцев с Йонатаном и остальными, а затем пары встреч с другими работниками канцелярии, было достаточно, чтобы понять, что Бажен далеко не единственный их человек в университете.

— Ваши бумаги, — Бажен, ровным, ничего не выражающим тоном, протянул документы обратно. — Пропуска в библиотеку и общежитие, а так же расписание на семестр. Что касательно вашего вопроса — вы можете оставить заявление чтобы стипендия выдавалась вам наличным, но в силу оно вступит лишь в следующем семестре. Так что, кто знает — вдруг напрасно чернила с бумагой переведете.

—

Спасибо, — искренне поблагодарил Ардан. У него не имелось никакого повода испытывать сколь бы то ни было дурные эмоции по отношению к Бажену.

Только… только немного глупо выглядел их обмен « вопрос-ответ». Да и зачем тогда это требовалось… Бажен ведь и так все знал и…

— Ступайте, господин Эгобар, — зевнул студент… или не совсем студент…

— Благодарю, — кивнул Ард, забрал конверт, две карточки пропусков и, убрав плащ в вещевой мешок, а сверток со звездами в карман, направился на выход.

У самых дверей он остановился и, обернувшись, посмотрел на Бажена. Тот, с весьма меланхоличным выражением лица, лениво и без всякой торопливости, занимался бумагами следующего первокурсника. И, если подумать, то не устрой Бажен небольшое представление с «нахваливанием» бумаг Ардана, тот бы никогда в жизни не перевернул табель с перечнем очереди. Ему бы просто в голову не пришло, что что-то не так.

Тогда… зачем?

Но, может, стоит, на ближайшее время, отказаться от вопроса «зачем», точно так же, как недавно Ардан отказался от слова «огромный».

С этими мыслями Арди вышел из секретариата в коридор, пропустил мимо себя группу спешащих внутрь господ и вернулся к лифтам.

Мужчина в желтом мундире недоуменно изогнул бровь.

— Решили снова попробовать? — с удивлением спросил он.

Ардан глянул тому за спину и вздрогнул. Нет, без крайней необходимости он в это адское устройство по доброй воле не зайдет.

— Не подскажите, как пройти в библиотеку? — спросил Арди, протягивая вперед пропуск.

— Библиотека занимает все восточное крыло двенадцатого, тринадцатого и четырнадцатого этажей, — прогудел лифтер.

— Спасибо, — поблагодарил Арди и, развернувшись, направился к лестницам.

День, почему-то, все не спешил заканчиваться.

Глава 38

Все так же с заплечным мешком, слегка бьющим о спину и с саквояжем, неудобно цепляющимся за посох, Ардан открыл дверь, ведущую на лестницы и… в целом, ничего поразительного. Самые обычные ступени, сменявшиеся широкими пролетами и железными решетками бортиков, оберегавших поднимающимся от случайного падения вниз.

Арди перегнулся через перила и оценил масштаб. Вниз лестницы уходили всего на двенадцать пролетов и, без всякого труда, можно было разглядеть пол первого этажа, а вот наверх… наверх они все вились и вились, теряясь где-то в вышине, укутанной мерным сиянием Лей-ламп.

Сама же лестница, в отличии от особняка Анорских, где ноги ступали лишь по мрамору и лакированному дереву, оказалась сделана из холодного, серого бетона.

Арди, отсчитывая нужное количество этажей,

довольно быстро поднялся на нужный ему. Дверь, которой венчался искомый пролет, оказалась самой обычной, деревянной створкой с несколькими металлическими скобами и обыкновенной ручкой. Ардан дернул за неё и, на мгновение, подумал, что попал в какой-то другой мир.

Даже на фоне внушительной библиотеки упомянутых Анорских, та, что принадлежала Большому, выглядела воистину невероятно. Юноша оказался посреди не просто вереницы полок и стеллажей, а целого города. Вперед уходила небольшая улочка между двумя, тесно прижавшимися друг к другу секциями с тонкими книжными кокетками. Она тянулась вперед, чуть ли не утопая в томных перешептываниях типографных сплетниц; затем разделялась перекрестком, расширяясь просторным проспектом, на котором грузными взглядами на прохожих смотрели тяжелые фолианты, хранящие в своих думах не менее весомые мысли; чтобы вскоре исчезнуть темным переулком, где зеваку поджидают ехидные и немного каверзные газетные вырезки, монографии и, даже, чуть пыльные рукописи.

Выше же, если приподнять голову (обязательно придержав шляпу), поднимались этажи города. Они соединялись широкими мостами, перекинувшимися через теперь уже не улицы и проспекты, а полноводные каналы и реки. Указатели, стоявшие на них, заботливо сопровождали путника в его поисках знаний и, порой, указывали на место привала, где обнаруживались небольшой столик или удобная лавка.

А книжный город все высился и высился, пока не терялся среди потолка, окутанного то ли туманом, то ли вуалью местной царицы — книжной пыли.

Дверь за спиной Арди закрылась, издав весьма отчетливый, протяжный скрип.

Тот, в свойственной ему далеко не вежливой манере, разрушил наваждение и перед юношей предстала громадная библиотека, в которой множество секций поднималось на несколько этажей ввысь, формируя нечто вроде ярусов, связанных переходами.

С того места, где находился Арди, было сложно оценить, насколько глубоко внутрь уходили вереницы секций и стеллажей, но, судя по гулявшему здесь эхо — достаточно, чтобы заблудиться.

Так что первым делом юноша посмотрел на указатель, находившийся прямо рядом с дверью. Железная рамка со стеклянным полотном, под котором на белой бумаге маячили типографские буквы.

« Пожарный выход. Налево — стойка информации, направо — секции 38–43, прямо — секция 37, четные разделы.»

Ардан поспешил в указанном направлении. Пересекая все новые и новые стеллажи и перекрестки, он порой бросал взгляды на корешки книг и громоздких фолиантов, но названия либо оказывались слишком сложны для его понимания (к примеру — «Принципы взаимодействия концентрации Лей энергии в узле Моркаина и эффекта полученной печати двух лучей красной и одного луча зеленой звезд») либо относились к чему-то весьма специфичному («Организация сталелитейного производства на территории с населением уровня грамотности ниже десятой части»).