Матабар
Шрифт:
Подарок? С таким звуком? Явно не нож и не сапоги. Что-то другое… что-то тяжелое, чтобы Арди мог это услышать, но не очень большое, потому что легко поместилось на полку в шкафу.
Из дальнего конца коридора послышалась немного шелестящая походка. Дедушка не пользовался дома тростью и хромота выдавала его еще до того, как тот входил в комнату.
— Здравствуй, Гектор.
— Здравствуй, — не холодно, но, все же, отстранено произнес отец Арди.
Арди никогда не понимал, что за отношения были между его отцом и дедушкой. Они жили под одной крышей,
Как, впрочем, и мама.
Так что Арди не знал, как зовут дедушку. Он много раз задавал этот вопрос, но вместо ответа получал только все новые и новые истории, явно выдуманные дедушкой на ходу.
— Как в горах?
— На южном склоне сошла лавина, — ответил отец. — пришлось переждать в заимке. Из-за этого и задержался…
— Я не об этом.
— Да?
— Не надо, Гектор. Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Он должен был уже направиться к нам.
Арди услышал, как кулак ударил по стене. В прихожей повисла тишина.
— Не забывай, ты живешь под моей крышей. А значит — по моим правилам.
А вот отец умел злиться…
Арди съежился.
Даже отсюда он увидел длинные клыки его отца, острый вертикальный зрачок и длинные волосы, темнее ночи, окружившей их дом. И хотя в присутствии Арди отец никогда не поднимал ни голоса, ни руки, но мальчик хорошо знал, что происходит с теми, кто снискает гнев его отца.
Как-то раз к ним на поляну пришел медведь. Он напугал Арди, заставив того закричать. От неожиданности, конечно. Ведь Арди общался с Гутой, а значит хорошо знал косолапых.
Вот только отец понял это неправильно…
Медведь еле унес ноги, а мама потом еще неделю зашивала длинные порезы на руках и плечах его отца.
— С каких пор, глупый мальчишка, этот дом — твой?
— С тех самых пор, старик, как ты сам так решил.
Но как бы ни были странны отношения дедушки и папы, Арди еще никогда не слышал, чтобы они так говорили друг с другом. И пусть он не видел ничего, кроме того самого паучка, переместившегося с потолка на стену, но воображение рисовало яркие краски семейной ссоры. А еще… кто шел к ним с той стороны ущелья?
— Столько лет уже прошло… — голос дедушки дрогнул. Зазвучал сломанным деревом.
— Сколько бы не прошло, старик, — и такой же у отца. — Сколько бы не прошло…
Они замолчали. Матушка не вмешивалась. Но Арди чувствовал, даже отсюда, как она крепко сжимала руку его папы.
— Пока я дышу, он не приблизиться к этой стороне горы, — произнес, наконец, отец. — Я тебя предупреждаю, старик. Только я замечу на горизонте его хвосты — то сожгу, ко всем демонам тьмы, все капища и святилища на километры вокруг.
Дедушка тяжело вздохнул и, кажется, покачал головой.
— Ты не даешь своими ранам зажить, мальчик. Живешь
— Замолчи! — гаркнул отец и на него тут же шикнула матушка.
— Арди разбудишь.
— Ардан, — процедил отец. — Его зовут — Ардан. Ардан, сын егеря Гектора и швеи Шайи. И когда придет время, он отправится в школу в поселке. Выучится. Станет плотником или, может, если повезет, то получит лицензию на охоту. Если же нет — пойдет на ферму.
— Последний из матабар? Плотник или ковбой?
Отец тяжело зашагал в сторону коридора. Проходя мимо того места, на котором остановился дедушка, он что-то тому прошептал, но Арди не смог разобрать, что именно.
Судя по отдаляющемуся звуку шагов, все трое направились на кухню. А значит…
Арди подхватил стакан, поставил тумбочку обратно и направился к другому концу комнаты. Туда, где у самого пола находилась решетка вентиляции, чтобы воздух цирк… циркур… в общем — ходил по дому. Так папа говорил.
Но мальчик, благодаря Скасти, нашел ей другое применение. Все тем же стаканом, вернее — его ручкой, Арди подцепил решетку и, надув от усердия щеки, пыхтя, поставил тяжеленную железяку на пол, после чего почти по полголовы забрался внутрь, чтобы…
— Не дело детенышу слушать разговоры взрослых охотников.
Голос, только что прозвучавший, походил на первые раскаты грома весенней грозы. Легкие. Едва-едва зарождающиеся где-то на самой границе слышимости. Но даже так — не сулящие ничего хорошо.
— Здравствуй, Эргар, — поздоровался Арди. — Меня зовут…
— Чем заняты вы трое? — кажется, барс не обращал на мальчика никакого внимания. — Почему этот детеныш ходит и пахнет, как двуногий? Разве ему не исполнилось шесть зим и шесть лет? Шесть полных циклов уже миновало. Вы выбрали ему наставника?
— Мы…
— Я…
— Эргар, Гроза Горных Пиков, мы…
— Закрой свою пасть, белка, — рыкнул барс. — Твое присутствие здесь столь же неуместно, как…
— Эй! — возмутился Арди. Он вылез из вентиляции и подошел к полке, где стояли четыре игрушки. — Не знаю, кто тебя воспитывал, Эргар. Но Скасти — мой друг. Как и Шали, как и Гута. Не ссорься с ними, — подумав, мальчик добавил. — пожалуйста. Они хорошие. И я знаю, что подслушивать нехорошо.
Мальчик вдруг почувствовал, что Эргар смотрит на него. Или в него. Заглядывает куда-то внутрь. Под кожу. Под кости. Еще глубже. Будто видит насквозь. Очень неприятное чувство.
— Ты переживаешь за свою семью, невежественный детеныш, — не спрашивал, а утверждал Эргар. — Это не оправдание нарушению закона охоты, но резонный повод. Иди, слушай, а мы с твоими друзьями немного побеседуем.
И игрушки замолчали. Арди же, немного обеспокоенно переводя взгляд с одного зверька на другого, вернулся обратно к вентиляции. Судя по всему, он успел пропустить начало разговора. Или его продолжение… или начало продолжения…
— Новый шериф? Жаль. Старина Даниил серьезно прикладывался к бутылке и дерьмово играл в карты, но он мне нравился.