Матабар
Шрифт:
Сдвинув кустистые брови, дедушка сделал вид, что нахмурился. Глубокие морщины на его высоком лбу сгрудились складками измятой простыни; седые, редкие волосы упали на хрупкие плечи, а из-под покрытой несколькими шрамами верхней губы показались те самые клыки.
– Разве мать не учила тебя, засранец, что старших перебивать нельзя?
– Дедушка, я ведь уже не маленький, – насупился мальчик. – А еще… что значит – засранец?
Дедушка икнул, а его лицо мгновенно приобрело прежний, добродушный вид. Отложив нож, он заозирался по сторонам, словно опасаясь, что в любой момент мама Арди
– Спросишь у своего от… – дедушка осекся и, вздохнув, взъерошил волосы на голове парнишки. – Он обещал успеть к празднику?
Арди кивнул. Чуть опустив голову, он перебирал пальцами стружку, оставшуюся после работы дедушки. Маленькая и колючая.
Рука дедушки сместилась с головы на плечо Арди и притянула его поближе. Дедушка всегда напоминал Арди старый дуб. Наверное, когда-то тот был могуч и широк, но сейчас, после многих бурь, лесных пожаров, жуков древоедов он стал сухим и ветхим.
И все же, рядом с ним, ощущалось что-то такое… как если в непогожий день, когда косой ливень так и норовит забраться за шиворот, а хлесткий ветер постоянно режет щеки, вдруг оказаться в теплом месте, где вкусно пахнет и никто никуда не торопит.
Дедушка всегда приятно пах. Лесом. И снегом. Только глупцы говорят, что снег не имеет запаха. Арди точно знал, что снег пах – пах его дедушкой.
– Я рассказывал тебе историю про принца Эдвина и то, как он обхитрил духов воды?
– Когда он заковал их магией льда и убедил, что те перепутали себя с духами земли?
Дедушка что-то неразборчиво проворчал.
– А историю про княжну Веселину, одним шагом пересекшую кипящее озеро, чтобы…
– Чтобы встретиться с сыном, которого она считала погибшим.
И опять это ворчание, звучавшее рычанием недовольного лесного кота.
– Дедушка, ты рассказываешь мне истории каждый раз, когда отец задерживается на работе!
– Проклятый засранец мог бы задерживаться и по-реже… так у меня скоро все истории закончатся!
Арди все еще интересовало значение незнакомого ему слова. Спрашивать у мамы было явно бесполезно, так что он решил поинтересоваться у Скасти. Наглый бельчонок постоянно говорил что-то такое, что заставляло Гута и Шали громко кричать, чтобы Арди ничего не услышал.
– Сколько уже времени прошло? – дедушка начал рыться в карманах, но, как обычно, оставил свою записную книжку где-то на кухне.
Такой большой, что Арди однажды играл там с родителями в прятки на протяжении нескольких часов. Это еще почему-то вызывало приступ хохота у дедушки, когда тот узнал о безусловной победе мальчика. По какой причине был тот смех – Арди так и не понял.
– Пятнадцать дней, четырнадцать часов и сорок две минуты.
– Да? И как ты это узнал?
– Посмотрел на часы, – как нечто само собой разумеющееся, ответил мальчик.
Дедушка только улыбнулся. Не так, как прежде. Без клыков. Да и морщины его не пытались изобразить горный ручей.
– Раз уж у тебя день рождения…
– Он был вчера!
Дедушка прижал мальчика чуть сильнее. Не чтобы стало больно, а чтобы просто… Арди не знал зачем. Но каждый раз, когда дедушка так делал это служило знаком, что мальчик поступал как-то неправильно.
– Никогда не перебивай, когда тебе что-то говорят Ардан, – странные глаза дедушки блеснули чем-то железным. – Всегда слушай до конца и, тогда, поверь мне, услышишь намного больше, чем свою речь в словах чужака.
Арди нахмурился. Он ничего не пон…
– Разберешься, маленькое ты бедствие, – и снова волосы мальчика оказались взъерошены. – А теперь, раз уж у тебя вчера был день рождения, то давай я сделаю тебе еще один подарок. И не спрашивай зачем. Если ты опять начнешь сыпать на меня своими бесконечными вопросами, то мы проторчим здесь до самого вечера! А я еще надеялся застать остатки вчерашнего пирога до того, как они окончательно засохнут.
Пирог… у Арди едва слышно заурчало в животе. Мальчик спохватился и протянул дедушке горсть ежевики, после чего и сам взял несколько ягод. Так они и сидели несколько минут.
Дедушкина трость покоилась рядом, а Арди, болтая ногами, пинал в её сторону камешки, пытаясь попасть по блестящему наконечнику.
– А что за подарок? – осмелился, наконец, спросить мальчик.
– О, это самый дорогой подарок, который только может сделать один человек другому.
Глаза мальчика зажглись от предвкушения. Самый дорогой подарок? Может новый нож? В лесу никак без ножа. Так что сколько бы не противилась этому отец, но сколько Арди себя помнил, у него за поясом, в коричневых ножнах, покоился небольшой, но острый нож. Правда после стольких приключений, попыток что-нибудь, как дедушка, смастерить, да и просто использований по необходимости – тот пришел в не самый лучший вид.
Хотя нет.
Арди посмотрел на сотню раз починенные сапоги, которые, тем не менее, уже скоро станут пятым ртом в их семье. Может быть ботинки? Такие, чтобы и через реку, и по мокрой от дождя земле, и сквозь бурелом?
А может…
– Это ответ.
Мальчик так поник, что буквально уменьшился прямо на глазах.
– Ответ?
– Да, ответ! – чего не скажешь о дедушке, чьи глаза вспыхнули ночными огнями. – Но не простой ответ. Простых ответов, Арди, как опавшей листвы по осени. Ты идешь по ним, хрустишь, слушаешь шелест и тебе даже нравится, но ты знаешь, что жизни в таких – совсем нет. Это же будет ответ особенный. Редкий, как янтарь. Как раз под цвет твоих глаз. Ими ты пошел в свою бабушку.
Бабушку Арди никогда не видел. Даже имени не знал. Почему так – тоже не знал.
– Но! – вздернул указательный палец дедушка. – Тебе придется подумать. Потому что столь редкий ответ. Искренний ответ. Им нельзя разбрасываться. Иначе какая в нем редкость. Так что внимательно подумай и задай вопрос. Но всего один.
Всего один вопрос. У Арди их даже за последние десять минут накопилось не меньше тысячи. Вот только кроме отца, никто, обычно, не выдерживал его расспросов и уже спустя всего двадцать, может тридцать вопросов находили предлог, чтобы прекратить разговор. Наивные. Они думали, что Арди, будучи маленьким, забудет об этих вопросах. Но это они – “взрослые”, забывали, что Ардан Эгобар уже совсем не ребенок!