Материализация легенды
Шрифт:
– Как Ваше самочувствие? Что беспокоит? – начался опрос врача.
Я подробно рассказал ей, что со мной произошло за те сутки… ОГО! Оказалось, что я провел в палате реанимации 2 недели, хотя раны по понятиям врачей совершенно не соответствовали состоянию моего сознания. По их словам, я «застрял» между сном и бодрствованием, между небом и землей. Врач согласилась, что болевой шок и шок психологический, плюс удар головой о тротуар, – могли быть причиной моей потери сознания. Но это в ту злополучную ночь… А потом? Что было причиной моего продолжающегося состояния потом?
– Давайте пока оставим этот момент. Знаете, во сне, – позволите, что я именно так буду называть то Ваше состояние? – начала опять говорить врач, на что я кивнул, – Во сне Вы называли какое-то имя. В ресторане не было таких имен, я узнавала, – ни пострадавшие, ни охранники, – никто. Вы рычали, кричали, что-то делали, размахивая руками. Движения рук и ног были то, как у пловца на глубине, – например, как у опытного аквалангиста. То как у птицы в полете… То как у бегущего животного… Вы бились на мечах или шпагах (ну, может быть и на бейсбольных битах, – я не фехтовальщик, – но мне показалось, что на мечах), куда-то бежали, что-то хватали… Наблюдая за вами, я подумала, что временами Вы пробирались по каким-то коридорам, – довольно узким иногда, куда-то входили, открывали какие-то двери, что-то опять делали. И не забывайте, что это Вы делали не в пустой комнате психиатрической лечебницы с мягкими стенами и углами, а привязанный к койке!.. Что Вам снилось?
– Какое имя? Какое имя я называл?
– Яига. Или Ига. Кто это?
– Даже не скажу. Вы уверены, что это имя, а не восклицание или не боевой клич каких-то там дикарей или тевтонских рыцарей во время боя на мечах?
– Уверена. И по Вашей интонации в тот момент, и потому, что не нашла это выражение нигде в интернете… Вы кого-то звали. Кто это? Мужчина или женщина?
– Даже и не знаю, что Вам и сказать.
– А что с Вами происходило в тот момент? Вы помните? Свой сон помните?
– В пределах боли, которую испытывал, – я криво улыбнулся. – Я помню, что приходил в себя от боли, от удушья, от желания помочиться… Больше не помню ничего. А как звали погибшую в ресторане девушку?
– Не так. Совсем не так, и не похоже. Я специально поинтересовалась этим. Не так…
– Тогда не знаю, что Вам и сказать. Мне очень жаль.
– Понимаете, это надо не мне, – а Вам. В вас что-то как будто зашевелилось, как совершенно другое сознание пыталось вырваться из цепких когтей наркоза… Мне даже показалось, что это какая-то другая Ваша жизнь… Что Вы об этом помните?
– Доктор! Да откуда у меня другая жизнь? Если я что-то и вспомню, если не Вы, а другая девушка или женщина будет мне сниться, я Вам обязательно сообщу. Договорились? – я улыбнулся.
– Договорились. Отдыхайте. Когда Вас переведут в хирургическое отделение, приходите ко мне после обеда, даже если ничего не вспомните…
– Хорошо, до свидания, Лейла, – сказал я, понимая, что визит психиатра подошел к концу. Не стану же я ей напоминать, что согласно сценариям различных «ментовских» сериалов и боевиков-детективов, меня должны будут перевести не в палату хирургического отделения, а в тюремную больничку, или лазарет при КПЗ… Хотя чем черт не шутит, – может когда-то и свидимся.
Что же, я буду ей рассказывать, как второе Я сверхбоевика вылезло на свет божий еще до того, как в меня стреляли? Что я мгновенно и очень четко вспомнил во время нашего с ней разговора все или почти все свои сны за эти две недели. Вспомнил описанные ею движения рук, ног, тела… Вспомнил, почему я рычал… Смутно всплывало и названное доктором имя… Или это не имя? Кличка? Подпольный псевдоним? И если я ей это расскажу, то не видать мне тогда не только хирургического отделения, но и, возможно, свободы… И самое меньшее, что мне может грозить за этот рассказ, как я понимаю, это пожизненное заточение в психиатрической клинике.
Вот только тот злополучный вечер около ресторана я не могу вспомнить в деталях… Похоже на то, что мне нужен какой-то толчок, встряска, – ну или чей-то рассказ с деталями того вечера.
Охранник вернулся и сел рядом с целым ворохом старых газет и журналов. Вот! И выглядит счастливым, и перебирает газеты счастливо!… Где он их надыбал?
А я лежал и с закрытыми глазами, чтобы не выдать себя блеском в них, перебирал всплывшие в памяти пока отрывочные картины. Что это? Видения? Параллельная вселенная? Психиатрическая околесица?
КТО ТЫ, YA YGA?
Юля. Чат -009. Новый контакт
YА: – Как дела? Ты в порядке? Что нового? ВАА встречаешь? Он как?
YА: – Молчание – это стильно. Или у тебя что-то не так?
Ю.Ш.: – Привет! Извини, что не могла ответить раньше, просто у меня мама – заболела, и я ее лечила. У ВАА – все отлично, но я его не вижу!!!! А как ты?
YА: – Зная по рассказам матери его, я просто рада, счастлива! Передавай ему привет от Ya Yga или от Маши, – он поймет. И, если сможешь, попроси его открыть мне доступ к его имени и его страницам. – Мы очень хотим посмотреть на него!!!
За свою маму пиши почаще, – это печально, что она болеет! Надеюсь, что ничего страшного? Обратись к ВАА – он сможет помочь, если есть хоть малейшая возможность.. Имей в виду, предлагать ему денег даже не пытайся, – он очень странный человек. Может просто не взять, может обидеться. Это если он согласится прийти… :-( Он странный человек, – по рассказам матери он просто не предсказуем. Она за эти недели мне много о нем рассказала. Я просто готова влюбиться в него заочно, если бы была рядом и не боготворила его так!!!
Мама рассказывала… У него много было проблем в личной жизни. Очень хочется, чтобы у него эти проблемы закончились.
А у меня все хорошо! Мама – и я! Больше для нас никого нет во всем мире! Работа и мать. Мне ничего не надо более. Мать страшно ругает меня за мысли о мести, – потому я с ней никогда об этом не говорю. Да и как может девочка моего возраста ездить через границы, – у меня ведь еще нет и не может быть паспорта ни от одной страны мира: возрастом не вышла!
Вот самолет отца поднять в воздух могу! Это да! Кто мне на Острове запретит? А права на вождение автомобиля получить не могу ни в одной стране!