Материковые в Крыму

Впервые, я увидела её весной у Зины во дворе в самом неприглядном виде – пьяную, с низко опущенной коротко стриженой головой. Волочащую ноги молодую бабу, тащили под руки долговязый парнишка и высокая крепкая женщина, средних лет.

– Это что за дела? Случаем, адрес не перепутали? – обратилась ошарашенная хозяйка к этой странной троице.

– Вы Зина? А я Светлана. Мы созванивались, по поводу сдачи дома на месяц. Не обращайте внимания на Олесю, – указала она кивком головы на, мычащую что-то нечленораздельное, девицу, – Это она в сауне угорела, малость перебрала и устала с дороги. Мы в гостевом доме

Зиночка посмотрела на меня растерянно. Я, в недоумении, пожала плечами. Было неудобно и дико оказаться в таком положении. С моей же подачи, появилась здесь эта компания. Точнее сказать, с помощью моей знакомой, подрабатывающей риэлтором в туристический сезон.

– Тебе решать, – ответила на немой вопрос подруги.

Зина разглядела за спинами новоявленных квартирантов худенькую девочку, держащую в руках двух котов – серого и рыжего. Они, уныло свесив лапы, жалостливо смотрели на нас.

– Девочка с вами?

– Да, – ответила Светлана.

– А коты?

– Тоже.

– Про животных речи не было. Ну, ладно, что делать… проходите в дом, – открыла Зинаида дверь, поглядывая на меня с укоризной.

Уговор с хозяйкой был на месяц, с пятнадцатого апреля до середины мая. Далее, все заезды отдыхающих расписаны ещё с зимы. Разместили всю эту странную компанию в трёхкомнатном флигеле с кухней и ванной комнатой. В помещении был отдельный вход, неподалёку от которого находилась большая, оборудованная бытовой техникой беседка, где стоял огромный стол и лавки. В саду цвели абрикосы, вишни и яблони, дикий виноград уже пустил свои кудрявые побеги, оплетая решётку летней кухни. Погода радовала ласковым теплом. Что ни говори, это юг… а на родном Урале ещё лежал снег. Впрочем, как и в Питере, снежное месиво, изъеденное дождями, изрядно портило помпезность города. Именно, оттуда прибыли материковые (так их называют местные) совершенно обалдевшие от крымского солнца.

Утром, знакомиться начали заново. Потому что, Олеся протрезвев, с удивлением обнаружив себя в незнакомом месте, совершенно ничего не помнила из вчерашнего. Она уже поправила здоровье рюмашкой коньяка и выглядела, вполне, сносно. Внешность её была неординарная: огромные тёмно-карие, слегка раскосые глаза на узком лице, поражали своей инопланетностью. Её можно было даже назвать красавицей, если бы не отсутствие передних зубов. Впрочем, эта женщина-гуманоид совсем не комплексовала, улыбалась открыто и счастливо при разговоре. После нескольких минут общения, у собеседника начинало вырабатываться стойкое мнение, что это естественно и не безобразно. Кроме стройного тела при невысоком росте, природа-мать щедро одарила её пышной грудью, выпирающей сдобным тестом из выреза длинного платья.

Инопланетянка оказалась очень общительной и деятельной. Рассказала хозяйке Зиночке о своих грандиозных планах покорения Крыма: купить дом с садом, и найти работу по специальности «ландшафтный дизайн».

Как оказалось, она недавно стала наследницей квартиры в Санкт-Петербурге доставшейся ей от бабушки. Благополучно продала недвижимость, и решила податься на ПМЖ в солнечный полуостров. С ней приехали дети и подруга, по совместительству – гувернантка, которая должна была присматривать за всей этой компанией, кормить, поить и обстирывать. Естественно, не бесплатно. Но, об этом позже. А сейчас, позавтракав макаронами, вновь прибывшие направились шумной ватагой к морю. В беседке остались мохнатые питомцы, с осторожностью обживающие неизвестную территорию. С первых же минут, кошаки показали себя крайне невоспитанными. Залезли на стол и принялись доедать то, что осталось в тарелках. Там же, после вылизывающих процедур, улеглись дремать, вполглаза наблюдая за хозяйским псом Борей… Тот, ещё вчера облаял их, как положено, получил в ответ угрожающее шипение, и на этом выяснение отношений закончилось.

Светило поднялось выше, озаряя новый день ярким сиянием, в котором всё радовало глаз, наполняло душу ликованием – безоблачное синее небо, аромат цветущих деревьев и еле уловимый, пряный запах можжевельника. Этот одурманивающий микс с ноткой морского бриза, тот самый неповторимый южный парфюм, что способна создать только крымская земля… такая приветливая к приезжающим, особенно, если у них имеются толстые кошельки и золотые кредитные карты.

Полуостров оживал после короткой зимы, скорее, похожей на осень. Вечнозелёные плющи и такого же цвета трава, приводили организм в полный раздрай. Я так и не привыкла к этой странной погоде, хотя прожила в Крыму довольно долго. Тосковала по зиме и снегу, замерзая под пронизывающими насквозь ветрами.

Город вымирал вне сезона – с октября по апрель. Местные, отдыхали от шумной суеты летнего нашествия туристов. Готовились к будущему заезду, ремонтировали, надстраивали, расширяли свои домовые владения, которые приносили им немалый доход и позволяли прожить полгода беззаботно, не работая. По статистике, средняя добыча гостевых домов за лето, примерно, четыре «лимона» (миллиона). Три – плохой сезон, пять и выше – это уже в дорогих апартаментах на первой береговой линии. Так что, с российскими пенсиями и зарплатами, неплохо живётся полуострову. Если, конечно, не лениться и уметь вести дела. Но в целом, жители проводят своё время в праздном пребывании – деньги сами идут в руки, только подставляй!

Молодёжь зимой болтается по городу, без дела и работы. Много одурманенных… в садах открыто растёт разлапистая травка и опиумный мак. Речь у крымчан неспешная, походка тоже эдакая равнодушно-ленивая. Утомлённые и разбалованные лёгким доходом южане, за глаза, пренебрежительно отзываются о своих кормильцах-отдыхающих, называя их «подыхающими». Этим всё сказано. Но не все, конечно, попадают под эту категорию «умеющих жить». Немало в тёплом месте маргиналов – бродяг, свободных художников и бородатых бардов, просто опустившихся людей, подтягивающихся сюда на зимовку. Они обосновываются на безлюдных дачах в черте города, или на берегу моря в заколоченных павильонах. Промышляют мелкими работами, ищут в песке золотишко на пляжах, собирают железо и жестяные банки, подворовывают, торгуют нехитрыми поделками и картинками, бренчат на гитарах, да побираются по помойкам и рынкам. Впрочем, этого контингента хватает и на материке.

Хозяйка дома Зина, была женщиной трудолюбивой и неунывающей певуньей. Ей шёл уже шестой десяток, а выглядела она прекрасно, лет на пятьдесят, не больше. Со стороны могло показаться, что всё даётся ей легко. Но судьба у этой красивой украинки, была трудной, даже трагической. Трижды замужем, сейчас находилась в стадии развода. Двое сыновей от разных отцов. Старший пропал бесследно в смутные годы отделения Крыма от Украины. Так ничего о нём, до сих пор, не известно. Зина продолжает ждать, надеяться, и не оформляет свидетельство о смерти сына. Разные были слухи о пропавшем… Могли забрать в украинскую армию когда был в Незалежной, тогда хлопцев просто выдёргивали с улицы и ставили под ружьё. Может быть, профессия кинорежиссёра стала роковой, снял что-нибудь секретное. Или дело в нелегальном бизнесе, связанным с куплей-продажей техники. В общем, тайна покрытая мраком. Но, есть и ещё одна версия, что не поделили братья доходы от гостиничного дела и доли собственности.

Младшенький обладал тихим голосом и скрытным характером, что часто бывало присуще злопамятному человеку. С детства, он был очень продуманным и расчётливым. Когда мать предлагала выбрать сыновьям в магазине игрушки, старший брал самые крутые машинки, а младший… воздушные шары.

– Почему ты всегда просишь шарики? – недоумевала Зина, и получала один и тот же ответ.

– Они дешёвые, – говорил мальчик, ожидая разницу от покупки старшему брату, в денежном эквиваленте.