Матиас Шандор. Пятнадцатилетний капитан
Шрифт:
Прежде всего доктор, Петер и Луиджи собрались на совещание, к ним присоединился и Пескад, с мнением которого нельзя было не считаться.
Доктор сообщил друзьям о своём намерении.
— Ну, а если при упоминании о Саркани, — заметил Луиджи, — Силас Торонталь заподозрит, что мы хотим захватить его сообщника?
— Не всё ли равно, пусть себе заподозрит! — возразил доктор. — Ведь Силас Торонталь теперь в наших руках!
— Нет, не всё равно, господин доктор, — ответил Луиджи. — А вдруг Силас Торонталь не захочет ничего сказать из боязни повредить Саркани.
— Но почему?
— А потому, что тем самым он повредит и себе.
— Могу ли я высказать своё мнение? — спросил Пескад, державшийся несколько в стороне из боязни показаться назойливым.
— Конечно, друг мой! — воскликнул доктор.
— По-моему, господа, — заявил Пескад, — эти два джентльмена не станут щадить друг друга, — не забывайте, при каких обстоятельствах они расстались. Господин Силас должен всем сердцем ненавидеть господина Саркани, ибо сообщник довёл его до разорения. Итак, если господин Торонталь знает, где сейчас находится господин Саркани, он без колебаний сообщит нам об этом. По крайней мере я так думаю. Если же он ничего не скажет, значит ему попросту нечего сказать.
В самом деле, доводы Пескада были очень основательны. Если банкир знает, где укрылся Саркани, он, по всей вероятности, откроет им это. Не станет он хранить молчание, которое в его же интересах нарушить.
— Мы сегодня узнаем, в чём тут дело, — заметил доктор. — Если Торонталю ничего не известно или он ничего не пожелает сказать, тогда мы решим, как поступить. Пусть его допрашивает Луиджи, ведь Торонталь не подозревает, что находится во власти доктора Антекирта и что Петер Батори жив.
— Я в вашем полном распоряжении, господин доктор, — ответил молодой человек.
Луиджи отправился в крепость, и его провели в камеру Силаса Торонталя.
Банкир сидел в углу, у стола. По-видимому, он только что встал с постели. Его душевное состояние явно улучшилось. Он не думал ни о разорении, ни о Саркани. Торонталя волновали другие вопросы: где он находится, почему его здесь держат и кто приказал его похитить? Он терялся в догадках и боялся всего на свете.
Увидев входящего Луиджи Феррато, банкир встал, но, по молчаливому приглашению юноши, тотчас же опустился на прежнее место. Вот к чему сводился допрос.
— Вы Силас Торонталь, бывший триестский банкир, живший в последнее время в Рагузе?
— Мне незачем отвечать на этот вопрос. Тем, кто держит меня в плену, должно быть известно, кто я.
— Да, они это знают.
— Кто они такие?
— Вы узнаете это в своё время.
— А вы кто?…
— Человек, которому поручено вас допросить.
— Кто поручил вам это?
— Те, кому вы должны дать отчёт в своих поступках!
— Ещё раз прошу вас сказать, кто они?
— Я не обязан вам этого говорить.
— В таком случае я не обязан вам отвечать.
— Оставим это. Вы были в Монте-Карло с человеком, с которым давно знакомы, а после отъезда из Рагузы он находился при вас безотлучно. Он родом из Триполитании, и зовут его Саркани. Он исчез в ту минуту, когда вас схватили на дороге в Ниццу. Итак, мне поручено спросить вас: знаете ли вы, где находится Саркани, а если знаете, то желаете ли это сказать?
Силас Торонталь поостерёгся отвечать. Если у него хотели выпытать, где укрылся Саркани, то, очевидно, с тем, чтобы похитить и его сообщника. Но для чего? Не было ли всё это связано с их прошлым, или, точнее, с триестским заговором, который они когда-то выдали. Но как могли узнать об этом предательстве и кому пришла охота мстить за графа Матиаса Шандора и за его двух друзей, погибших более пятнадцати лет тому назад? Вот какие мысли промелькнули в голове банкира. С другой стороны, трудно было себе представить, чтобы его и Саркани преследовало правосудие. И всё же эта мысль сильно беспокоила банкира. Вот почему он решил молчать, хотя и не сомневался, что Саркани нашёл убежище в Тетуане, в доме Намир, где ему предстояло вскоре сыграть решающую партию. Если впоследствии окажется, что выгоднее заговорить, он все откроет. А до тех пор лучше быть настороже.
— Ну, что же вы скажете?… — спросил Луиджи, дав банкиру время подумать.
— Я мог бы сказать вам, сударь, — произнёс Силас Торонталь, — что знаю, где находится Саркани, но не хочу вас обманывать! В действительности мне ровно ничего не известно.
— И вам больше нечего сказать?
— Нет, потому что я сказал истинную правду.
Луиджи вышел из камеры и отправился к доктору Антекирту, чтобы дать ему отчёт о своём разговоре с Силасом Торонталем. Ответ банкира был в сущности вполне правдоподобен, пришлось им удовлетвориться. Итак, чтобы открыть убежище Саркани, следовало ещё энергичнее продолжать розыски, не жалея ни труда, ни денег.
В ожидании, когда какие-нибудь сведения наведут его на след предателя, доктор занялся другими более срочными вопросами, так как колонии Антекирты грозила серьёзная опасность.
Из Киренаики были недавно получены секретные сообщения. Агенты доктора советовали ему внимательнее следить за судами, появляющимися в заливе Большой Сирт. По их словам, страшная секта сенуситов стягивала свои силы к границам Триполитании. Отряды фанатиков медленно, но неуклонно двигались к берегам залива. Доверенные лица великого магистра спешно развозили его послания по всей Северной Африке. Были получены из-за границы партии оружия. Неприятель стягивал свои войска к вилайету Бенгази, находившемуся неподалёку от Антекирты.
Предвидя опасность, доктор принял необходимые меры предосторожности. За последние три недели Петер и Луиджи деятельно помогали ему вместе с остальными колонистами. Несколько раз Пескада тайно посылали на побережье Киренаики, чтобы установить личный контакт с агентами доктора. Оказалось, что угроза вполне реальна. Пираты Бенгази, получившие мощное подкрепление после мобилизации сенуситов в этой провинции, готовили поход против острова Антекирты. Скоро ли состоится предполагаемый поход? Никто не мог этого сказать. Во всяком случае, руководители секты ещё находились в южных вилайетах, и военные действия вряд ли начнутся, пока они не прибудут на место, чтобы стать во главе пиратов. Вся флотилия «электро» Антекирты всё же получила приказ крейсировать в районе залива Большой Сирт и вести наблюдение за берегами Киренаики, Триполитании и даже Туниса вплоть до мыса Бон.
Как известно, оборонительные укрепления ещё не были достроены. Но хотя и невозможно было вовремя закончить все работы, в арсеналах Антекирты хранилось достаточно оружия и боевых припасов, чтобы достойно встретить врага.
Не менее двадцати миль отделяло Антекирту от побережья Киренаики, и остров был бы совершенно изолирован в глубине залива, если бы в двух милях от его юго-восточного мыса не лежал маленький островок Кенкраф, имевший триста метров в окружности. По мысли доктора, этот островок должен был служить местом ссылки, если бы кому-нибудь из колонистов вынесли такой приговор — чего до сих пор ни разу не случалось. Всё же на островке было построено несколько бараков.