Матиас Шандор. Пятнадцатилетний капитан
Шрифт:
В эту минуту из грота вышел маленький Джек в сопровождении Нан. Мальчик протирал глазки.
Увидев мать, он бегом бросился к ней. Миссис Уэлдон нежно поцеловала сына.
— Какой славный мальчуган! — сказал американец, подходя к Джеку.
— Это мой сын, — ответила миссис Уэлдон.
— О миссис Уэлдон! Вы, верно, страдали вдвойне во время этих тяжких испытаний: за себя и за сына!
— Теперь это все в прошлом, мистер Гаррис. Благодарение богу, Джек цел и невредим, как и все мы.
— Разрешите поцеловать это прелестное дитя? — спросил Гаррис.
— Охотно, сударь.
Но, очевидно, мистер Гаррис не понравился маленькому Джеку — он только теснее прижался к матери.
— Вот как! — сказал Гаррис. — Ты не хочешь поцеловать меня, крошка? Значит, я кажусь тебе страшным?
— Извините его, сударь, — поспешила сказать миссис Уэлдон. — Джек очень застенчивый ребенок.
— Ну хорошо, позже мы с тобой познакомимся поближе, — ответил Гаррис.
— Когда мы придем в гациенду, там для тебя найдется славный пони, который поможет нам подружиться.
Но и упоминание о «славном пони» не смягчило маленького Джека.
Миссис Уэлдон поспешила переменить тему разговора — она боялась, что неприветливость Джека заденет человека, который так любезно предложил ей свои услуги.
Дик Сэнд раздумывал о приглашении Гарриса идти ним на гациенду Сан-Феличе. Оно пришлось очень кстати, но переход в двести миль то по лесам, то по голой равнине должен был очень утомить миссис Уэлдон и Джека: ведь никаких средств передвижения было.
Дик поделился своими сомнениями с Гаррисом и с интересом ждал его ответа.
— Действительно, это длинный переход, — сказал Гаррис. — Но в лесу, в сотне шагов от берега, меня ждет лошадь. Я охотно предоставлю ее в распоряжение миссис Уэлдон и ее сына. Мужчины пойдут пешком, но смею вас уверить, что и пеший переход не представит ни каких трудностей и не будет слишком утомителен. Кстати, когда я говорил о двухстах милях, я имел в виду путь вдоль извилистого берега: этим путем я только что прошел сам. Но если мы пойдем напрямик, через лес, дорога сократится по меньшей мере на восемьдесят миль. Делая в день до десяти миль, мы незаметно доберемся до гациенды.
Миссис Уэлдон поблагодарила американца.
— Если действительно хотите доказать свою благодарность, примите приглашение, которое я вам сделал — ответил Гаррис. — Мне, правда, еще ни разу не приходилось бывать в этом лесу, но я не сомневаюсь, что без труда найду дорогу: я ведь привык странствовать по лесам. Вот с продовольствием дело обстоит хуже. Я захватил собой в дорогу ровно столько провизии, сколько нужно мне одному, чтобы добраться до Сан-Феличе.
— Мистер Гаррис, — сказала миссис Уэлдон, — у нас к счастью, провизии больше чем достаточно, и мы охотно поделимся с вами.
— Вот и отлично, миссис Уэлдон! — воскликнул Гаррис. — Все устраивается как нельзя лучше, и, мне кажется, нам остается только двинуться в путь.
Гаррис пошел было к лесу, чтобы привести оставленную там лошадь, но Дик Сэнд остановил его новым и вопросом.
Юноше не улыбалась перспектива отойти от берега моря и углубиться в девственный лес, тянущийся на сотни миль. Дик Сэнд был истым моряком, и ему не хотелось покидать побережья.
— Мистер Гаррис, — сказал он, — меня смущает этот переход в сто двадцать миль по Атакамской пустыне. Не лучше ли нам идти вдоль берега? На север или на юг — мне все равно, лишь бы добраться до ближайшего приморского города.
Гаррис слегка нахмурил брови.
— Юный друг мой, — сказал он, — как ни плохо я знаю это побережье, мне известно, что ближайший приморский город отстоит от нас в трехстах или четырехстах милях…
— К северу — это верно, — прервал его Дик, — но к югу?…
— А к югу, — возразил американец, — нужно будет спуститься до самого Чили. Следовательно, переход будет не короче. Кроме того, на вашем месте я постарался бы не приближаться к пампе Аргентинской республики. Сам я, к великому сожалению, не могу сопровождать вас туда…
— Разве корабли, следующие из Чили в Перу, не проходят в виду этого берега? — спросила миссис Уэлдон.
— Нет, — ответил Гаррис. — Курс их проложен в открытом море. Вероятно, вы не встретили ни одного судна?
— Вы правы, — сказала миссис Уэлдон. — Итак, Дик, есть ли у тебя еще какие-нибудь вопросы к мистеру Гаррису?
— Только один, миссис Уэлдон, — ответил юноша, которому очень не хотелось соглашаться. — Я хотел бы узнать у мистера Гарриса, в каком порту мы найдем судно, которое доставит нас в Сан-Франциско.
— Право, мой юный друг, я затрудняюсь ответить на этот вопрос, — сказал американец. — Я знаю только, что из гациенды Сан-Феличе мы найдем способ доставить вас в город Атакаму, а оттуда…
— Мистер Гаррис, — прервала его миссис Уэлдон, — не думайте, пожалуйста, что Дику не по душе ваше приглашение!
— Нет, миссис Уэлдон, нет! — воскликнул, юноша. — Я с благодарностью готов принять предложение мистера Гарриса. Единственно, о чем я сожалею, это о том, что «Пилигрим» не потерпел крушения несколькими градусами севернее или южнее. Тогда бы мы были вблизи порта, нам легче было бы вернуться на родину и не пришлось бы злоупотреблять любезностью мистера Гарриса.
— Помилуйте, я очень рад, — сказал Гаррис. — Ведь я вам уже говорил, что здесь редко удается встретить соотечественников. Для меня истинное удовольствие оказать вам эту услугу.
— Мы принимаем ваше предложение, мистер Гаррис, — ответила миссис Уэлдон. — Но все же я не хочу лишать вас лошади. Я хороший ходок…
— А я еще лучший, — с поклоном сказал Гаррис. — Я привык странствовать по пампе, и если наш отряд задержится в пути, то, смею думать, это произойдет не по моей вине. Нет, миссис Уэлдон, на лошади поедете вы и ваш маленький Джек. Впрочем, нет ничего невозможного в том, что дорогой мы встретим кого-либо из служащих гациенды. И если они будут ехать верхом, то охотно уступят нам своих лошадей.