Матьмоегоребенка, или Азбука аферизма

Огородникова Татьяна Андреевна

Иван не мог усмирить романтических мечтаний. Он привычно плюхнулся на свое место.

– Как обычно? – спросил до боли знакомый голос. Но это не был голос Алены. Это и не мог быть ее голос. Сегодня Алена работает у него дома. Она занимается с Дашкой.

– Почему ты принимаешь заказ? – не поднимая глаз, спросил Гурьев.

– Кроме всех прочих, это еще одна моя обязанность, – ответила МАТЬЕГОРЕБЕНКА.

Иван подумал, что Анюта, как всегда, последовательна и сдержанна. Еще он подумал, что именно этих качеств ему не хватает в жизни.

Гурьев поднял глаза на Аню. Как ни странно, его

охватило чувство гордости. Эта красивая сдержанная женщина в строгом, элегантном костюме, с аккуратным французским маникюром, естественным румянцем и благородным холодным лицом была ему близкой, почти родной. Он вдруг подумал, что она хороша в постели, и улыбнулся. Странно, но даже при сложившихся обстоятельствах Гурьев считал Аню своей собственностью. Он не мог представить себе, чтобы однажды она сказала ему о том, что любит кого-то другого. Аня принадлежит ему и Дашке. Следующая мысль неприятно резанула сознание: а вдруг Аня устроилась на работу, чтобы найти себе кого-нибудь? Гурьев заметил пару неприятных мужиков, которые не сводили глаз с симпатичной администраторши. Вот и теперь они завистливо уставились на него, потому что она решила обслужить именно его. Аня, очевидно, была готова к его приходу, если задала такой вопрос. Продолжая улыбаться, Гурьев ответил:

– Как обычно.

Теперь он раздумывал, оставлять ли Ане чаевые. «Интересная игра, – подумал он про себя. – Будет еще интереснее, если сейчас появится Марина…» Вспомнив о ней, Иван почувствовал себя немного скотиной. Только не понял, по отношению к кому.

Она не пришла. Тем не менее Гурьев прибыл в офис в радужном настроении. Глеб был настроен далеко не так оптимистично.

– Ты сияешь, как начищенный для продажи самовар, – заметил он.

– Никогда не видел самоваров, подготовленных к продаже, – парировал Иван. – Давай не будем лезть в личную жизнь близких, пока они не попросят! Что там у нас по Переделкино?

Они занялись рутинной деятельностью – звонки, переговоры, юристы… В два часа Иван почувствовал болезненно-острое желание услышать голос Маринки. Он вышел на улицу и набрал ее номер.

– Как ты? – Оригинальным быть не хотелось.

– Скучаю. – Ей, видимо, тоже.

– Давай поужинаем часов в восемь, – предложил Иван.

В ответ раздался короткий смешок.

– Зачем тратить время понапрасну? Я не люблю ужинать.

– Извини, я забыл. А театр? Ты любишь театр?

– Люблю, – протяжно ответила трубка.

– Тогда я приглашаю тебя в театр. Хочешь смеяться или плакать?

– С тобой я все равно буду смеяться, – ответила Маринка.

У Ивана зачесались лопатки. Он подумал, что, по большому счету, крылья могли бы начать расти и пораньше.

– Марина!

– Что?

– Я, наверное, не должен говорить этого по телефону.

– Все равно. Говори!

– Я люблю тебя. Ты – моя женщина, моя судьба, я мечтаю о каждом твоем взгляде, о каждом вздохе и слове. Твой Иван.

Трубка захохотала.

– Звуковое письмо?

– Практически, да. Заеду за тобой вечером.

– Нет! – резко ответила Марина. – Я приеду сама. Позвони, скажи, куда и во сколько.

Иван немного отрезвел от резкого звука изменившегося Марининого голоса.

– Хорошо. Я позвоню.

Часа три Иван Гурьев, не

большой любитель театральных постановок и театральной жизни в целом, занимался выбором спектакля для Марины. Он остановился на «Маленьких комедиях», премьера которых именно сегодня должна была состояться в Вахтанговском театре.

Уже с билетами в руках, стоя на крыльце Арбатского очага театральной культуры, Иван отчаянно набирал Маринкин номер. Абонент недоступен. Попробуйте перезвонить позднее. Он пробовал, наверное, тысячу раз. Равнодушный совет автоматического голоса не давал других рекомендаций. Да и что, собственно, тут можно было посоветовать? Выбросить идею культпохода в ближайший мусорный бак? Он мог выбросить ее только вместе с головой. Пойти на спектакль одному или пригласить любую из проходящих мимо девушек? Другие девушки не интересовали Ивана, ему нужна была только та самая, недоступная. Он с отчаянием обреченного набирал заветный телефон. Внезапно осенившая Ивана мысль о том, что с Маринкой могло что-то случиться, с каждой секундой обрастала визуальными подробностями. Вот она сидит в машине за рулем, и слева на красный пролетает «Порше-Кайен», со всей дури врезаясь в Маринину «Тойоту» прямо со стороны водителя. …Вот толпа народа указывает врачам «Скорой», как лучше пристроить переломанное окровавленное тело на носилки… Вот Маринка без сознания в коридоре городской больницы, вся в крови, никто не знает, что с ней, как ее найти… Паника постепенно овладела сознанием Ивана. Он позвонил Глебу.

– Что, такой короткий спектакль? Я догадывался, что ты не театрал. Но чтобы до такой степени… – начал свою едкую песню Глеб.

– Да подожди ты, она не пришла. Вернее, она не смогла не прийти. Я думаю, что могло случиться что-то неприятное. Иначе она позвонила бы. – Голос у Ивана был встревоженным не на шутку.

– А ты звонил ей? – вопрос был откровенно тупым, на месте Ивана любой другой усомнился бы в умственных способностях Глеба.

– Раз двести. Я звоню ей постоянно. Недоступен, попробуйте позднее.

– Может, номер не тот? Ты точно правильно записал?

– Я не записал, мне не надо его записывать, он у меня в телефоне.

– Подожди, давай все-таки уточним. – Глеб начал щелкать меню телефона в поисках контактов. – Пять ноль два сорок три девятнадцать. Такой?

– Я болван! – Ивана осенило: как он мог забыть, Глеб же говорил ему этот номер в самом начале. – Все, Глеб, давай я перезвоню. – Ивану не терпелось узнать, почему Марина так сильно опаздывает.

Иван поспешно набрал номер. Сразу же после первого гудка в трубке раздался мужской голос:

– Да! Говорите, кто это? – Иван узнал голос. Это был Янис. Впрочем, сейчас Гурьева не сильно волновало, что тайна их отношений с Мариной раскроется.

– Янис, привет, Иван говорит.

– Привет, дорогой, привет! – Иван с облегчением подумал, что если он пока дорогой, то бояться нечего. – Куда ты пропал? Я с удовольствием увиделся бы с тобой. Есть что обсудить.

– Я… просто не хотел тебя беспокоить. – Иван не готов был вести дружеские беседы. Он пошел ва-банк: – Ты знаешь, я ищу Марину. Мы договорились созвониться, я не дождался звонка, вот, звоню сам, – он немного лукавил, оберегая братские чувства Яниса от беспокойства.