"Матрица" как философия
Шрифт:
САРТР О ТОШНОТВОРНОМ СУЩЕСТВОВАНИИ
На примере романа Жана-Поля Сартра «Тошнота» видно, что даже без научно-фантастического антуража подлинность может быть непереносимой, а неподлинность — стать убежищем. В отличие от «Матрицы», где изображены необычные персонажи в необычных обстоятельствах, роман Сартра повествует о том, как обычный человек обнаруживает, что действительность не такова, какой казалась. Главный герой «Тошноты» Рокан-тен против своего желания узнает об истинной природе реальности. В то время как Нео, обладающий фантастическими способностями, представлен в фильме как Спаситель, Сартр неоднократно подчеркивает посредственность своего героя. Рокантен — малоизвестный историк. Он пишет книги и часто посиживает в кафе, живет в заурядном для Франции 1930 года городе. Он небогат, у него маленькая, ничем не примечательная квартирка. Единственная необычная черта в Рокантене — это поразительно рыжие волосы. Его случайное прозрение не было похоже на захватывающий побег на летающем корабле из студенистой тюрьмы, оно произошло на пляже: взяв в руку гальку, он почувствовал беспокойство и необъяснимый
Позже мы узнаем, что опыт Рокантена с галькой — это только начало. Ситуация не улучшается, а, напротив, усугубляется. В результате Рокантен понимает, что странные вещи стали обычными для его жизни, принимающей характер галлюцинации. Восприятие Роканте-на становится все более искаженным, подобно восприятию Нео, проглотившего красную таблетку. Например, пожимая в знак приветствия руку друга, Рокантен в ужасе бросает ее, потому что она кажется ему похожей на «белого червяка». Страх сковывает его, когда он берется за дверную ручку, и ему мерещится, что она, в свою очередь, тоже держится за него, привлекая внимание «какой-то собственной необычностью». Этот опыт укрепляет уверенность Рокантена в том, что реальность ускользает и что «доказать вообще никогда ничего нельзя». От того, что Рокантен видит себя в зеркале, лучше ему не становится, так как, глядя в зеркало, он думает: «Ничего я не понимаю в этом лице». Вместо себя он обнаруживает «нечто на грани растительного мира, на уровне полипов… трепещет обильная, блеклая плоть». Увидев на месте собственной руки краба, Рокантен не выносит этого и бьет по ней ножом.
Вследствие этого опыта жизнь Рокантена странным образом расстраивается. Она теряет свой порядок и непрерывность. Рокантен заявляет, что его жизнь стала «обширной и тусклой». Он тревожно отмечает: «Все казалось ненастоящим — меня окружала картонная декорация, которую в любую минуту можно было передвинуть». Когда видимые им образы начинают вытеснять традиционное восприятие, привычный мир тает. К примеру, ему с трудом удается сохранять спокойствие, когда во время поездки на трамвае обычное сиденье принимает вид вздувшегося брюха мертвого животного. Рокантен испытывает мучения, «вещи освободились от своих названий. Вот они, причудливые, упрямые, огромные, и глупо… говорить о них что-нибудь. Я среди Вещей, среди не поддающихся наименованию вещей. Они окружают меня, одинокого, бессловесного, беззащитного». Не удивительно, что опыт Рокантена заставляет его чувствовать себя отрешенным, растерянным и полным «горького разочарования».
Хотя кажется, что Рокантен теряет связь с реальностью, к концу романа становится очевидно, что ему открывается ее истинная природа. Сартр дает нам понять, что опыт Рокантена говорит о том, что «разнообразие вещей, пестрота индивидуальности были всего лишь видимостью, лакировкой». Опыт Рокантена подсказывает, что «мир объяснений и разумных доводов и мир существования — два разных мира». Порядок вещей и ценности, в которые мы верим, нехарактерны для мира; вместо этого вещи представляют собой «бледные метки, нанесенные людьми на их поверхность». В «Тошноте» Рокантен сталкивается с нежеланной и ошеломляющей правдой: в мире, где обитают люди и в который они верят, нет порядка и смысла, В своей книге «Бытие и ничто» Сартр пишет о том, что человеческое сознание упорядочивает мир и придает ему смысл, но не создает его. Неструктурированный сознанием, мир существует в виде неопределенной совокупности, ужасного однообразного целого. В корнях каштанового дерева «мир, мир, который предстал [перед Рокантеном] во всей своей наготе». Долго подталкиваемый к этому своим опытом, Рокантен наконец полностью постигает природу мира. Он обнаруживает, что порядок и цель, которые он принимал за реальность, были только логической структурой, наложенной на нее сознанием. Но вместо того, чтобы насладиться знанием истины, Рокантен говорит; «Я ненавидел этот гнусный мармелад. Но он был, он был! Он поднимался до самого неба, он распространялся вширь, он заполнял все своей студенистой расслабленностью… и я задыхался в глубине этой неохватной тоски». Рокантен с отвращением описывает мир как «гаденькое страдание», отталкивающее и пугающее.
ПОДЛИННОСТЬ: НАШЕ ОТВРАЩЕНИЕ К НЕЙ И АРГУМЕНТЫ ЗА НЕЕ
Как в «Матрице», так и в «Тошноте» герои узнают об истинной природе человеческого бытия. Мы видим, что это знание им неприятно, и они не сразу принимают его, так как правда оказывается ужасной. Морфеус признает, что подлинность—тяжкий груз, когда объясняет Нео: «Я не говорил, что это будет легко, я сказал, что это будет правдой». Мы видим желание освободиться от этого бремени не только в выборе Сайфера вернуться в Матрицу, но также в увлечении Мауса виртуальной женщиной в красном и в ностальгии Нео по ресторанчику, где он обычно ел лапшу.
Важно отметить, что подлинность тяжело вынести как в «Матрице», так и в «Тошноте» не только потому, что с открывшейся истиной трудно примириться, но также потому, что нормой является неподлинность. Экзистенциалисты считают, что большинство людей неподлинны. Неподлинность — это плод психологического сопротивления и социальных установок. Как показывает опыт Ро-кантена и Нео, истинная реальность не такова, какой ее хотят видеть люди. Более того, существование полно множеством явлений, о существовании которых мы хотели бы забыть. Смерть, страдание и бессмысленность — наиболее очевидные примеры. Большинство людей с трудом заставляют себя примириться с этими аспектами существования.
Социальные установки наряду с психологическим сопротивлением являются сильным защитником неподлинности. По словам экзистенциалистов, большинство людей так хорошо натаскано верить в то, что мир таков, каким они его видят, что они никогда не примут альтернативного взгляда на действительность. Эти установки и нежелание их менять препятствуют достижению подлинности, делая ее похожей на отчуждение и сумасшествие.
Неподлинность отрывает человека, стремящегося к подлинности, от общества, так как ему приходится признавать факты, противоречащие общераспространенным взглядам. Как замечает Морфеус, «большинство людей не готово отключиться», большинство не готово к подлинности из-за того, во что их научили верить, и психологически не способно расстаться с уютной иллюзией жизни, которую они делят друг с другом. Люди не только будут сами сопротивляться подлинности, но также отвергнут любого, кто будет к ней стремиться. Сопротивление видно во враждебном отношении к Рокантену в «Тошноте» и в описании в «Матрице» неосвобожденных людей как «аппаратного обеспечения», которое будет активно препятствовать революции. Как сказал Ро-кантен, «[в основном люди] дорожат тем, что думают одно и то же». Из-за привлекательности неподлинности человек, стремящийся к настоящему знанию о бытии, лишается поддержки окружающих тогда, когда больше всего в ней нуждается. В самом деле, всеобщее желание быть «как все» и социальные запреты на «девиантное» поведение способны удержать большинство людей от стремления к подлинности.
Помимо тяжелой ноши знания истины и отчуждения от общества, стремление к подлинности зачастую похоже на обостряющееся безумие. Нео, безусловно, кажется, что он сходит с ума. Но, вероятно, этот эффект ярче проявляется у персонажа Сартра. Рокантен много раз сомневается в крепости своего рассудка. После происшествия с галькой герой рассуждает о возможности того, что он «сошел с ума». Многократные случаи странного поведения заставляют Рокантена заключить, что общество, вероятно, относит его к «разряду психов». На примере этого персонажа мы видим, что движение к подлинности кажется как переживающему его, так и окружающим движением к умопомешательству, так как открывающиеся знания выходят за рамки того, что считается «нормальным». В результате человек, приближающийся к подлинности или достигающий ее, кажется сумасшедшим или сам начинает считать себя таким.
Принимая во внимание все сказанное о подлинности, сложно представить, зачем кому-то к ней стремиться. Как утверждают экзистенциалисты, достижение подлинности подразумевает не только признание того, что мир лишен порядка и цели, но и осознание себя уязвимыми, смертными существами, несущими полную ответственность за себя и за смысл собственной жизни. Учитывая тяжесть этого знания, а также чувства отчужденности и безумия, которые оно вызывает, легко догадаться, почему люди предпочитают жить в неведении относительно сущности человеческого бытия и отталкивают истину.
Хотя неподлинность имеет заметные преимущества перед подлинностью, последняя все же предпочтительнее. На это есть несколько причин. Во-первых, жизнь в неподлинности облегчает беспокойство, но не уничтожает его. Такие экзистенциалисты, как Сартр, Камю и Хайдеггер, считали, что беспокойство коренится в сущности человеческого бытия. Следовательно, единственный возможный способ избавиться от него — это уничтожить самих себя. Вряд ли это то, к чему стоит стремиться, ведь если смерть означает для нас конец всего, некому будет оценить исчезновение беспокойства. Согласно Сартру, Камю и Хайдеггеру, беспокойство — неизбежная сторона нашей жизни. Это часть бытия, так как у каждого из нас есть внутреннее ощущение бытия, основанное на интуитивном представлении о его сущности. Сартр, Камю и Хаидеггер считают, что мы все живем с порождающим беспокойство чувством собственной уязвимости и зависимости от своей природы, подобным «занозе в голове», как называет его Морфеус. Экзистенциалисты признают, что мы можем скрыть или отрицать это чувство, но мы не можем от него избавиться. Неподлинность — это попытка замаскировать или подавить то, о чем мы интуитивно догадываемся, но во что хочет верить наш разум. Подлинная причина онтологической ненадежности скрыта от человека, ведущего неподлинную жизнь, отчего он склонен искать иные источники чувства беспокойства. К примеру, причину общего беспокойства, вызванного нашим бытием как таковым, мы относим на счет мелких неурядиц на работе и в общении или отсутствия какого-либо объекта или статуса. Мы склонны так поступать потому, что это позволяет нам верить, будто источник беспокойства можно контролировать или даже устранить. Мы думаем, что если получим работу или купим машину, наша неуверенность и неудовлетворенность исчезнут. Но так как неподлинность является бегством от себя («Бытие и время»), а от себя убежать невозможно, неподлинное существование характеризуется отчаянными попытками чего-то добиться и постоянным перенапряжением. Признаем мы этот или нет, большинству из нас знаком этот скрытый цикл. К сожалению, из-за его внутренней динамики неподлинные личности постоянно бегут от своего бытия, отказываясь признать действительную причину этого бегства.