«Матросская тишина»
Шрифт:
Аттила настиг его в полете. Удар ногой в печень оказался страшен. Словно челюсти невидимого бультерьера вырвали из правого бока кусок мяса. Артем охнул и упал, непроизвольно подтянув колени к груди и подергиваясь, как щелбаном сбитая с ветки на землю мохнатая гусеница. В голове шумело, но барабанные перепонки Грека уловили ликующий вопль зала. А кто-то, стоящий совсем близко к клетке, заорал, обезумев, в порыве экстаза:
– Добей его, падлу, добей его, суку!!! Вырви ему сердце-е-е!!!
«А вот хрен вам на блюде, – в Артеме проснулся внутренний голос. – Ну, чего разлегся, как шлюха? У тебя всего три секунды. Пока этот грязный урод задирает вверх грабки и кривляется, празднуя главную свою победу, на потребу ревущей толпы. Вот он, совсем рядом, только руку протянуть! Чего же ты медлишь, кретин безмозглый?! У тебя осталось всего полторы секунды. Этот отморозок не станет тебя калечить, он прикончит тебя одним ударом
Артем осознавал, что жизнь его висит на волоске. Любое промедление означает одно – смерть. Он оценил обстановку. А интуиция опытного бойца-рукопашника подсказала единственно возможный в его положении порядок действий.
Похоже, никто из зрителей гладиаторской схватки не верил, что нокаутированный Ангел Тьмы сможет не только подняться, но и продолжить бой. Не верил в это и довольно оскаливший зубы, с грудным воем победно воздевший руки вверх ниггер, спеша насладиться своей самой главной за три года победой. А зря.
Все случилось так быстро, что толпа ахнула. Чемпион решил, что пришло время ставить победную точку и добивать противника. Разумеется – насмерть. Победа в финальном бою должна быть красивой и жестокой. Чтобы его, несокрушимого Аттилу, запомнили навсегда. Ниггер опустил руки, сделал два раскачивающих движения корпусом и, прыжком сменив расположение ног, решительно двинулся на лежащего Грека.
Только тот вдруг очнулся, сжался, словно стальная пружина, подпрыгнул высоко, схватился за железные перекладины клетки, быстро перебирая руками, подтянулся, буквально взмыл над ареной и встретил не успевшего поставить защиту чемпиона несильным, но очень точным ударом ногой в ухо. А затем прыгнул на покачнувшегося Аттилу, успев в полете провести прямой добивающий удар кулаком в переносицу. Рухнул всем своим богатырским весом сверху, подмял, что есть силы надавил предплечьем на кадык, перекрывая доступ воздуха и дал пудовым кулачком промеж глаз Абдаллаха еще разок. Затем вдарил еще и еще, со всего плеча, кроша белоснежные зубы, превращая губы в бесформенный кусок кожи, а нос – в расплющенный мешок с костями. Потом отпустил захват, сорвал с лица проклятую маску, отшвырнул в сторону, накрыл левой рукой подбородок, фиксируя положение головы, раздвинул «козой» средний и указательный пальцы на правой руке, набрал полные легкие воздуха, примерился…
Вот он, момент истины. Момент справедливой расплаты. Не видать тебе, ниггер, ни безмятежной свободы с кучей зеленых Франклинов, ни даже мордовской спецтюрьмы с парашей. Слишком жирно для тебя. Ты уже свое на этом свете с лихвой отгулял. Все, лимит исчерпан. Получай, тварь черномазая!!!
Но не успел Артем осуществить страшную кару. Остановился. Застыл. Поднял безумное лицо, огляделся. Что за чудо?
Вдруг рявкнул, эхом отразившись от стен и потолка, заполнил огромное пространство ангара десятикратно усиленный мегафоном и показавшийся Греку странно знакомым и почти что родным жесткий мужской голос. Голос без пяти минут майора ФСБ по фамилии Лакин:
– Внимание!!! Всем оставаться на местах!!! Работает спецназ Федеральной Службы Безопасности!!! Вся территория завода и цех блокированы!!! В случае сопротивления снайперы открывают огонь на поражение!!!
Застыли устроители боев, замерли их мордатые телохранители, не рискуя достать спрятанные под пиджаками стволы. Окаменели, уронив челюсти и став белее снега, разгоряченные зрители. Три с лишним сотни присутствующих мужчин и женщин втянули головы в плечи, боясь шелохнуться. Сник ведущий бои, знакомый всей России седовласый усатый шоумен. Кто-то, за кем не было известных милиции и спецслужбам грехов, больше всего переживал за безвозвратно потерянные деньги, которые были поставлены на тотализатор. Другие вздыхали, почесывая бритые затылки, и мысленно примеряли на себя вместо стильных «Кардена» и «Экко» рваный зековский клифт и кирзовые говнодавы.
Впрочем, не все из этой фартовой публики безропотно приняли неожиданный удар судьбы. Далеко не все. Некоторые полезли за сотовыми телефонами, спеша предупредить влиятельных друзей из МВД, Госдумы, Совета Федерации, правительства Москвы и даже Кремля о случившейся с ними маленькой неприятности, которую, разумеется, надлежало уладить, причем как можно быстрее и желательно – без огласки в СМИ.
Один, особо шустрый, вмиг позабыв про сопровождавшую его на кровавое шоу длинноногую брюнетку с невинным лицом развращенной Лолиты, сначала попытался по старой привычке выхватить пистолет, а потом набрал пятую космическую скорость и, с хриплыми воплями работая пухлыми ручонками в массивных золотых гайках, рванул в сторону ближайшей двери в надежде вырваться из ловушки. Наивный. Неужели он не знал, что от пули не убежишь? Или по тупоумию своему не поверил предостережению объявившего о начале операции офицера ФСБ? Значит, дурак ты, Вася. Хоть и счет
Взявший его на мушку снайпер не торопился. Он медленно вел стволом СВД, выжидая, когда за спиной вооруженной мишени не будет посторонних объектов, а затем плавно и решительно надавил на спуск. Звука выстрела никто не услышал. Только все видели, как споткнулся прыткий бегун, как с глухим стуком выпал у него из ослабевшей руки черный пистолет насквозь забугорной системы «беретта» и как из появившейся у него над ухом крохотной дырочки брызнул алый кровяной фонтанчик.
Снайпер знал, что делал. И добился своей цели одним выстрелом. Желающих испытывать судьбу и рисковать шкурой больше не нашлось. Цех быстро заполнялся вооруженными автоматами «кипарис» решительными ребятами в черной униформе и пуленепробиваемых шлемах-сферах и их коллегами в штатском. Им понадобилось не больше минуты, чтобы взять место проведения незаконных гладиаторских боев под контроль и разбить всех присутствующих на группы, уделяя особое внимание бройлерного вида молодцам с оттопыренными на груди пиджаками. Молодцы вели себя благоразумно. И старались поменьше смотреть туда, где в луже собственных мозгов лежал так и не добежавший до заветной двери торопыга. Прониклись, надо полагать. Осознали. А потому, потупив очи долу, вели себя, как благовоспитанные институтки на осмотре у гинеколога и позволяли быстрым и шаловливым ручкам бойцов спецназа ощупывать самые сокровенные места организма в поисках запрещенных к ношению или не оформленных надлежаще в милиции опасных предметов. Впрочем, почти у всех имеющих при себе вышеобозначенные предметы молодцов с оформлением было все в полном порядке. Чай, не в конце двадцатого века живем. Капитализм на дворе. Развитой, блин.
Сообразив, что случилось, и наконец узнав этот голос, Артем отпустил подбородок не шевелящегося Аттилы, выпрямился и направился к двери. Одного взгляда на попугая-рефери хватило, чтобы тот послушно выдернул засов и на всякий случай отошел на три шага в сторону. Сопровождаемый взглядами шокированных зрителей, Грек подошел к сидящему в первом ряду Арнольду Стрелковскому, бросил полный ненависти взгляд на раздавленного «нефтяника» и сказал:
– На вашем месте, уважаемый, я бы лучше присматривал за женой и выгнал в шею всю охрану, – Артем недвусмысленно перевел взгляд сначала на блондинку, лицо которой быстро покрывалось пятнами нездорового румянца, затем – на испепеляющего его взором, с трудом держащего себя в руках Вольдемара. – И за людьми, которым вы доверяете свои коммерческие секреты. Некоторые из них совсем не умеют держать язык за зубами.
– Ты уже труп, – выдавил Черт. – Тебе хана!!!
– Неужели?! Так давай, возьми меня, попробуй. Чего ты стоишь?
– Я даже, так уж и быть, попрошу бойцов, чтобы тебя не трогали, – на плечо Артема легла и сжала его горячая, тяжелая рука подошедшего сзади Макса. – Ну так как, Сандерс? Рискнешь здоровьем, или уже обосрался от страха? Без ствола за пазухой ни хрена не можешь. Ублюдок.
– Ладно, начальник, – сквозь зубы процедил Вольдемар. – Радуйся. Только учти – это еще не конец.
Сзади, в клетке, послышался стон. Грек оглянулся. Нигер очухался, зашевелился, безуспешно пытаясь встать на четвереньки, тупо мыча и, как после контузии, мотая чугунной головой. Грек скривился брезгливо. Отвернулся. Вновь бросил взгляд на продюсера:
– А вообще у вас сегодня на редкость счастливый день, господин Стрелковский. Вы узнали о том, что ваша прелестная жена – блядь, каких мало, и уже давно и с удовольствием спит со всеми мужиками подряд. Вы узнали, что с ее помощью ваши конкуренты выудили у ваших компаньонов важную информацию. Но это – сущие мелочи по сравнению с главным. Вы только что проиграли боссу любовника вашей жены, Виктору свет Анатольевичу, огромную сумму – десять миллионов баксов. Но вам, в отличие от этого ублюдка, взявшего свою ставку взаймы в банке, – Грек кивнул на Киржача, – не придется отдавать этот долг. Некому будет платить. Да и на бойце своем… непобедимом… вы тоже здорово сэкономили. Сначала он три года зарабатывал для вас огромные деньги, а сейчас вместо теплого пляжа вынужден будет вернуться в зону, где будет гнить двадцать лет, к которым добавят еще три, за побег. К тому времени, как он откинется, вы, уважаемый Арни, благополучно умрете. Так что вам сегодня неслыханно повезло. Единственная неприятность – вас могут привлечь к ответственности за организацию подпольных гладиаторских боев, за тотализатор, за сговор с целью выкупа иностранного гражданина из тюрьмы. Но, я уверен, с вашими связями и возможностями вы отделаетесь легким испугом. Придется, правда, пожертвовать кругленькой суммой, но ведь это такая мелочь в обмен на счастье умереть в собственной постели. Если повезет – во сне. Одним словом, среди всей этой толпы вы единственный счастливчик, кто должен радоваться именно такому финалу.