Маттиас и его друзья
Шрифт:
Маттиас и Пелле разошлись и снова встали каждый в своем углу ринга.
— Продолжаем матч! — заорал Пончик.
На этот раз Маттиас бросился к Пелле так стремительно, что тот не успел даже поднять свою перчатку… Раз! — ударил его Маттиас прямо в нос!
Из глаз Пелле брызнули слезы и потекли по его черным, измазанным ваксой щекам, оставляя длинные
— У меня чуть кровь из носу не пошла, — всхлипывал он.
— Я до тебя почти не дотронулся, — уверял его Маттиас.
— Вечно ты скулишь и плачешь, Пелле, — раздраженно заявил Пончик. — Настоящие боксеры не ревут никогда! Хотя у них все тело в синяках.
Маттиас уже раскаивался, что ударил Пелле Маленького в нос.
— Ну, стукни меня больно-пребольно! — предложил он.
— Продолжать матч! — потребовал Пончик.
Пелле Маленький, злой, словно тигр, кинулся вперед и начал размахивать своей боксерской перчаткой над головой Маттиаса. Но только он собрался нанести удар, как Пончик воскликнул:
— Брэк! Брэк! Наносить удары в голову — вообще нельзя. Это — опасно. Понятно?! А ну, разойдись, каждый в свой угол ринга!
— Тебя послушать, так все запрещено! — проворчал Пелле. — Куда же, в конце концов, можно бить?
У него не было ни малейшего желания продолжать игру. И вообще у него болел нос.
— Давай поменяемся, теперь вместо тебя судьей буду я, — предложил Пелле Маленький.
Пончик тут же снял с себя купальный халат и пошел на ринг. Боксировал он здорово!
Отойдя в сторону, он, словно заправский боксер, стал бить воздух. Время от времени не очень сильный удар доставался Маттиасу.
Когда же Маттиас стал наносить удары Пончику, тот захихикал от восторга:
— Ой, как щекотно!
У них появились и зрители. Несколько человек, болтавшихся без дела, наблюдали за матчем. Среди них были враги Маттиаса с улицы Далагатан и еще пекари из пекарни, находившейся в доме, где жил Пончик.
— Давай, Толстяк! — кричали враги Маттиаса, им очень хотелось, чтобы Пончик выиграл.
— Давай, Маттиас! — орали пекари.
— Пятый раунд, динг-динг! — возвестил Пелле Маленький.
Как всегда, когда появлялись зрители, он сильно воодушевился. Маттиас и Пончик едва успели сделать несколько шагов навстречу друг другу, как Пелле вдруг заорал:
— Прекратить немедленно! Прекратить немедленно!
У Пончика наблюдался явный и постоянный перевес. У Маттиаса же не было ни единого шанса его победить. Ему вдруг совсем расхотелось продолжать матч.
— Давайте займемся чем-нибудь другим! — предложил он.
— Раз так, я выиграл по очкам! — объявил Пончик.
— Да, ты выиграл, — подтвердил Пелле, прыгая на ринг.
— Чемпион мира — Пончик! — провозгласил он, поднимая руку Пончика.
Враги Маттиаса громко, изо всех сил захлопали в ладоши, Маттиас же свернул в клубок веревки и сунул колышки обратно в бочку. А враги и пекари ушли.
Маттиас вдруг почувствовал, что устал. Устал от всего: и от Пончика, и от Пелле Маленького, и от бокса, и от чемпиона мира, и от подсчетов очков. Ему страшно захотелось забраться под кровать и поиграть одному.
— Я домой! — заявил он. — Привет!
Пелле и Пончик остались на дворе одни.
— Он скис оттого, что не стал чемпионом мира! — сказал Пончик.
— Придумаем какую-нибудь штуку, разыграем его! — предложил Пелле.
И, склонив друг к другу свои умные головы, они стали думать.
Между тем Маттиас поднялся к себе. Мама ушла за покупками и взяла с собой Филиппу, так что дома было совсем тихо.
Маттиас взял бутерброд и яблоко и залез под кровать. Лежа там на животе и уничтожая бутерброд и яблоко, он одновременно без устали трудился над своим изобретением. (Этому он еще раньше посвящал все вечера.)
А изобрел он — что бы вы думали? — черный хлопок! Чтобы получить черный хлопок, он твердым-претвердым пером быстро чиркал по белой бумаге до тех пор, пока бумага не начинала изнашиваться. Протертое до дыр место становилось черным и волокнистым. Эти черные волокнистые клочки Маттиас складывал в спичечный коробок. Чертовски много времени требовалось, чтобы приготовить черный хлопок! На один пакет понадобилось бы наверное целых сто лет!
Маттиас еще долго лежал под кроватью и занимался своим хлопком. Но вот он услышал, как хлопнула входная дверь. Это вернулись домой мама с Филиппой. Филиппа была на редкость спокойна, мама же сразу зашуршала бумагой и пакетами, в которые были завернуты покупки. Маттиас тихонько лежал, затаившись под кроватью. Он решил не выдавать себя и подшутить над мамой и сестренкой — пусть думают, что его нет дома. Не успела мама разобраться со своими покупками, как раздалось три звонка. Она тотчас пошла и отворила дверь.
— Добрый день, добрый день, госпожа! — поздоровался чей-то писклявый голосок. — Дело в том, что от нас удрал негритенок, и теперь мы ищем его. Мы хотим поискать его у вас в квартире.
Маттиас, лежа под кроватью, слушал во все уши.
— Нет смысла искать его здесь, господа, в квартире только маленькая Филиппа и я! — отвечала мама Маттиаса.
Когда посетителей назвали «господами», они захихикали.
— И все-таки позвольте поискать его здесь, — настаивал господин с писклявым голоском.
— Ну что ж, господа, пожалуйста, ищите! — разрешила мама Маттиаса. — Только не устраивайте в комнатах кавардак!
— Слушай, Фабиан! Ты поищи в шкафах, а я загляну за шторы! — произнес голос, еще более писклявый, чем первый.
— Хорошо, Аугуст! — согласился первый голосок.
Аугуст и Фабиан заглянули в каждый шкаф и за каждую гардину и штору, но никакого негритенка не обнаружили.
Они подняли каждый стул и потрогали все ковры и подушки. Время от времени они потихоньку хихикали.