Маттиас и его друзья
Шрифт:
— Будем пить кофе со сливками, раз ты угощаешь печеньем! — весело объявила она.
Печенье было вкусным-превкусным. Маттиас с мамой и папой ели, ели, пока чуть не лопнули.
— Жалко, что Филиппа его даже не попробовала, — вздохнул Маттиас. — Но все равно ничего бы не вышло, ведь она — беззубая!
— Да, Филиппа еще мала есть печенье! — подтвердил папа. — А вот Пончик бы ему очень обрадовался.
— Я угощу его завтра! — пообещал Маттиас.
Как он мог забыть? Ведь на всей улице Ванадисвеген нет человека, который любил бы печенье так, как Пончик!
На другое утро Маттиас первым делом отложил в мешочек горсть печенья для Пончика.
Пончик сидел на тротуаре возле своего дома и посвистывал, развлекая самого себя. Маттиас протянул ему свой мешочек.
— Ой, печенье! — в восторге воскликнул Пончик.
— Я испек его сам! — скромно сообщил Маттиас.
— Ну, это ничего! — снисходительно отозвался, жуя печенье, Пончик.
Маттиас вытащил несколько печеньиц из кармана и тоже стал жевать. Они долго сидели, жевали печенье, посвистывали и наслаждались жизнью. Желтый лист, кружа, упал на мостовую.
— Через неделю начнутся занятия! — вздохнул Пончик. — В этом году мы начнем писать шариковыми ручками.
— Я бы тоже хотел пойти в школу! — мечтательно сказал Маттиас.
— Ты слишком маленький! — с превосходством взглянул на него Пончик.
Мимо прогромыхал автобус, и тут же откуда ни возьмись вынырнул Пелле Маленький и уселся рядом с Пончиком и Маттиасом на тротуар.
Рот у него был весь в желтке, потому что на завтрак он ел яйцо всмятку.
— Через неделю Пончик идет в школу! — сообщил Маттиас.
— Бедняга! — пожалел Пончика Пелле Маленький. — Тебе, Маттиас, везет, ты еще маленький для школы!
— Но ему разрешат писать шариковой ручкой, — позавидовал Маттиас.
— Я могу писать хоть сотней шариковых ручек зараз, если захочу! Но мне неохота! — отрезал Пелле и запустил руку за печеньем в мешочек Пончика. — Я никогда не пойду в школу, — заявил он с набитым ртом. — Буду всю жизнь сидеть дома и играть с тобой, Маттиас.
Привет, Маттиас!
Городок для улиток
Казалось, никогда на Ванадисвеген не было так много детей. Нарядно одетые, они торопились на праздник, посвященный окончанию учебного года.
Погода стояла как по заказу. Ярко светило солнце, а деревья покрылись такой нежной зеленью, какая бывает только весной. Среди этой зелени весело трепетал флаг, который был поднят на школьном дворе.
Там, на школьном дворе, окруженном железной оградой, было уже полным-полно детей, которые собрались на праздник. Ну, а тех, кто еще не дорос, чтобы ходить в школу, во двор не пускали. Поэтому Маттиас и Пелле Маленький стояли на улице за оградой, и вид у них был самый несчастный.
У Пелле Маленького рот был, как всегда, вымазан желтком, потому что на завтрак он ел неизменное яйцо всмятку. А у Маттиаса волосы непослушно торчали в разные стороны, потому что мама с утра пораньше вымыла ему голову. В общем, день был испорчен. Не мудрено, что вид у Маттиаса был хмурый.
— Лучше, когда мамы ходят на работу! — мрачно изрек Пелле. — Тогда они не мылят с утра детям голову.
— Да, но моя мама должна сидеть дома и нянчить Филиппу, ведь она еще совсем маленькая, — сказал Маттиас.
— Брось-ка ты эту Филиппу в мусорное ведро! — посоветовал Пелле. — Она только и делает, что целыми днями кричит да пищит!
Маттиас хихикнул. До чего же смешно сказал Пелле про мусорное ведро. Только ни в какое ведро он сестренку не выбросит, ни за что! Ведь он любит ее, когда она смеется! И даже когда плачет — тоже!
— По мне так хватит и канарейки! — решительно заявил Пелле и начал насвистывать.
Тут Маттиас не нашелся что ответить — ведь канарейки у него никогда не было! Даже никакой самой маленькой-премаленькой букашки не было!
Школьный двор опустел, потом что дети вошли в здание школы и, видно, праздник начался.
Скоро из окон школы раздалось пение. Маттиас и Пелле Маленький, сидевшие по другую сторону железной ограды, даже разобрали слова.
— Пора цветенья настает… — выводили стройные голоса.
Потом пели другие песни с мудреными словами.
— Хорошо поют! — вздохнул Маттиас.
— Ничего! — рассеянно ответил Пелле. Он в это время охотился за муравьем. Наконец муравей попался, и Пелле стал заворачивать его в маленький зеленый листок.
— Смотри, не раздави! — предостерег Маттиас.
— Еще чего! Я его не туго пеленаю, не видишь, что ли!
Но как Пелле ни старался, муравей непременно откуда-нибудь да выскальзывал. Наконец Пелле не выдержал и швырнул муравья вместе с листиком на землю.
— Это просто ужас! Сколько можно петь песен! — заворчал он. — Если Пончик сейчас же не появится, я уйду!
— Подождем еще десять минут! — попросил Маттиас.
Они немного посидели, повздыхали, и Пелле, нетерпеливо глядя на Маттиаса, заявил:
— Десять минут прошло!
— Нет, только семь! — возразил Маттиас.
— Что ты болтаешь! Ты ведь не знаешь часов! — заспорил Пелле, бросив взгляд на школьные часы.
— Будто ты их знаешь! — не сдавался Маттиас.
Пелле притворился, что не слышит, и мечтательно устремил свой взор вдаль.