Матушкин день, или В поисках утраченного прошлого
Шрифт:
Но всё это была рутина, обычные рабочие моменты того бурного, бесшабашного времени. Решаемые. Со всем они справились, выстояли! Только одного не учли.
…Козулич решил новый для себя рынок освоить. Финансистом стать захотел! Открыл у себя в Америке какую-то подставную фирму. Велел перевести на неё все оборотные средства. Всё говорил, что, наконец, встроился куда-то. Что теперь начнет зарабатывать по-настоящему! Только не говорил, на чем.
…Уже потом, когда всё рухнуло, и у Сереги не было ничего, кроме долгов, растерянных сотрудников и банковских претензий, он узнал, куда так удачно встроился Патрон.
…Были тогда, в девяностые, такие удивительные ценные бумаги - ГКО. Государственные Казначейские обязательства. С доходом в 100% годовых и больше! В рублях, конечно. Только рубль тогда стоял как штык, шесть за доллар. Получалась просто невообразимая прибыль! Так много разве что на наркотиках можно было зарабатывать. Но за наркотики везде сажают, а тут - никакого риска. Россия - страна возможностей!
Даже на первый, неискушенный, взгляд, это была классическая финансовая пирамида. Ну не бывает ведь такой прибыли в принципе! И хотя весь доход хилого российского бюджета, включая даже западные займы, шел на выплаты процентов по ГКО, все почему-то были уверены в их исключительной надежности. И поэтому быстро скупали на корню всё новые и новые ГКО, которые безоглядно выпускало российское правительство. Что ещё более странно, ведь играли ведь в эту игру вовсе не дурачки, а очень даже умные люди. Которые каждую копеечку проверяют! Джордж Сорос, к примеру. Кстати, предпочтение при продаже ГКО отдавали крупным западным банкам. Только под конец допустили и тех, кто помельче.
И вот в компанию этих умных людей в самый последний момент и встроился бедняга Козулич. Сам через это пропал, и всю свою фирму у разбитого корыта оставил.
…Долгое время это событие так и называли - семнадцатое августа. Как одиннадцатое сентября потом. Год можно было не говорить, все и так понимали, о чем речь. В этот день российское государство отказалось выкупать ГКО. Даже за рубли! Так вот… Граждане впервые услышали красивое словосочетание "суверенный дефолт".
…Продав за бесценок склады с остатками товаров и новый дом, в котором так и не успел пожить, Серега отбился от банков. Рассчитал по минимуму сотрудников, отправил всех в бессрочный отпуск. Даже верный Жлыга ушел, похоже, за старое взялся.
Стал Серега думать, как дальше жить. У кого помощи просить…
И к кому же идти молодому ещё мужику, попавшему в трудное положение?
К тому, кто всегда послушает. К тому, кто всегда поможет. К тому, кто жизнь положит, а тебя спасет!
К маме. Да, по совести сказать, идти было больше и некуда.
…Серега маму, конечно, не забывал. Подбрасывал деньжат время от времени, сделал ремонт в старой квартире. Купил путевку в Турцию, но маме там не понравилось. Шумно ей там было, видите ли, суетно. Всё просила у Сереги какую-нибудь маленькую дачку, чтоб не слишком далеко от станции. Тот отнекивался, зачем тебе, мол? Столько хлопот, огород какой-то, да кому он сейчас нужен! Вон, в магазине огурцы даже зимой свежие! Да и воруют сейчас по-черному, дачи вскрывают. В общем, так и не купил он ей дачку, хотя мог без проблем.
Да всё тогда было без проблем! Был он хозяином жизни, у которого полно друзей. Только оказалось, что не друзья это были, а в лучшем случае партнеры по бизнесу. Для таких не ты сам важен, а прибыль, которую через тебя можно получить. А не стало от тебя прибыли - так все, кого ты считал друзьями, сразу пропали куда-то.
Можно, конечно, сходить в сауну к девчонкам. Поплакаться. Они, скорее всего, даже искренне посочувствуют. Утешат, как могут. Только за деньги. И через два часа попросят уйти. Надо ведь и других выслушать и утешить. Работа у них такая…
Вот так и получилось, что идти некуда, кроме как к маме. Возвращение блудного сына…
Виток четвертый. Новая жизнь Сереги Плахина.
Продолжение.
Мама Сереге очень обрадовалась. Даже всплакнула.
– Что же ты теперь делать будешь?
– спросила она, наливая ему густого грибного супа, того самого, из детства.
– Придумаю что-нибудь, - соврал Серега. Потому что если бы можно было в его положении что-нибудь придумать, то вряд ли бы он к маме пришел.
– Я как чувствовала, - вздохнула мама.
– Не нравилась мне твоя работа. С Машей вот развелся, а она ведь такая хорошая! Может, вернешься к ней? Она ведь так замуж и не вышла.
Маше Серега накануне звонил. Разговор короткий получился.
"Привет, это я! Как дела?" - сказал он.
"Сволочь!" - только и ответила Маша. И трубку бросила.
Можно, конечно, было подумать, что она его с кем-нибудь спутала. Серега ещё раз позвонил. Трубку не сняли. Потом ещё раз. Трубку сняли и бросили. Вот так и поговорили…
– Да не получится у нас, - пожал плечами Серега.
– Гордая она слишком. И прощать не умеет.
– А сам бы сумел?
– неожиданно резко спросила мама.
– Что сумел?
– опешил он.
– Простить такое! Она тут тебя ждёт, с Наташкой возится, по врачам её носит! А зубки как резались! Сутками не спала! А ты…
– Что я?
– бросил Серега.
– У меня работа была такая! Бизнес! Без сауны никакие вопросы не решались!
– Да что же это за работа?
– тихо спросила мама.
– Да какая теперь разница, - Серега махнул рукой.
– Была работа и нет её! Вот так…
– Пообещай мне, Сережа, что больше так не будешь! Что не будешь со всякими бандитами по баням шляться. И отравой торговать!
– Ладно, мам, обещаю, что больше не буду, - улыбнулся Серега. Он и не врал. Тема с сигаретами отошла окончательно! Как они закрылись, их место сразу другие заняли. И не подвинуть их теперь иначе, кроме как силой. А сил у него - только руки да ноги. Ну, голова ещё…
– Вот и славно!
– обрадовалась мама.
– А у меня для тебя кое-что есть!
Ушла она в свою комнату и быстро вернулась с толстым конвертом.
– Смотри, всё, что ты мне давал, я сюда складывала! На чёрный день! Вот он, похоже, и наступил. Так что бери и живи! Только ошибок своих не повторяй!
Господи, доллары! Это сколько же! Тысяч восемь, не меньше! Эх, больше надо было маме давать! Да только кто ж знал?
– Спасибо! Спасибо, мамочка!
Жизнь продолжается!
Те, кто в 1998 году был взрослым, могут следующую страничку пропустить.