Матвей, Аполлон и козёл Мурзик
Шрифт:
– А у тебя уютно, – сказал он, – и тепло. Ты один живёшь?
– Один.
– А кто тебя кормит? Мама твоя где?
– Мамы у меня давно нет, а кормиться приходится самому.
– А меня всегда большая мама кормила. Хозяйка моя. Как ты думаешь, Матвей, почему они меня бросили? Может я много ел?
– Не знаю.
– Что же они мне не сказали? – огорчился Аполлон. – Я же понятливый… Я бы только половину съедал, а вторую половину им оставлял. Как же так? Что же они мне не сказали?
– Садись ближе к столу, – сказал Мотя, ища что-то на полках. – Сегодня я тебя кормить буду.
– У тебя еда есть? – обрадовался Аполлон.
– Сегодня я богатый, – сказал Мотя, ставя перед гостем кружку молока и кусок старой колбасы.
– Колбаса! – у Аполлона заблестели глаза. – А я уже третий день колбасы не ел. У тебя какая? «Любительская»? Обожаю «Любительскую»!
– Не знаю, – отозвался Матвей, – какую нашёл, ту и будем есть.
– Нашёл? А разве колбасу не в магазине покупают? Наша мама всегда в магазине покупала.
Матвей смутился:
– В магазине деньги нужны, а они у котов не водятся. Да и в магазины котов не пускают, поэтому я беру в другом месте.
– Ага, понимаю, – в холодильнике. Еда бывает только в магазине и в холодильнике.
– Ну, не совсем в холодильнике… Ладно, утром сам всё увидишь. Ты пока молоко пей, а я ещё за едой схожу, – сказал Матвей и вышел из дома.
Оставшись один, Аполлон налил себе ещё кружку молока, уселся поудобнее и принялся рассматривать жилище нового друга. Взгляд его упал на полки, на которые раньше он не обратил внимание. А там, – у Аполлона даже в глазах потемнело, – там, на верхней полке, стояла ваза с шоколадными конфетами. Аполлон глазам своим не поверил. Он протёр глаза, но ваза не исчезла, она стояла на прежнем месте, доверху наполненная конфетами, а сверху лежала его любимая «Ну-ка, отними!».
– Это сон, – проговорил Аполлон и подошёл к вазе. – Нет, это не сон, – успокоил он себя и тут же быстро схватил любимую конфету.
Не разворачивая фантика, сунул её в рот.
– Мя-а-а-а-у-у-у!! – закричал он от пронзившей его боли. На крик в дом вбежал Мотя.
– Что случилось?!
Но Аполлон только мотал от боли головой и ничего не говорил. Наконец он открыл рот, и на пол упала конфета, целая и невредимая, только фантик был надорван зубами в некоторых местах. Рядом с конфетой упал зуб Аполлона, который сломался при неудачной попытке раскусить каменную конфету.
– Ой, как больно! Но это был только сон, – прошептал Аполлон.
– Какой сон? – не понял Мотя.
– А вот это уже не сон, – Аполлон посмотрел на пол, увидел зуб и заплакал.
– Ах ты, бедолага, – сказал Мотя. – Это только фантики, а в них камни. Если бы это были настоящие конфеты, разве я тебе не дал бы? – говорил Матвей, гладя Аполлона по голове.
– А я так люблю конфеты, – плакал Аполлон.
– Ну-ну, не плачь, – успокаивал Мотя. – Завтра пойдём в город к твоему дому и будем там ждать твоих хозяев. Может они приедут за тобой.
– Правда? – жалобно спросил Аполлон. – Они могут завтра приехать за мной?
– Конечно, могут.
– Как же я сам не подумал об этом? Конечно, они не могли меня бросить! Они меня так любили!
– А если они завтра не приедут, то мы пойдём послезавтра, и будем ходить, пока не встретим их. А сейчас давай-ка ложиться спать. Надо отдохнуть.
СТАРУШКА И МОЛОКО
Каждое утро Матвей и Аполлон приходили на то место, где когда-то стоял дом Аполлона, и терпеливо ждали до самого вечера, а вдруг хозяева вспомнят о коте и вернутся за ним. Но с каждым днём надежда таяла. На месте разрушенного дома вырыли котлован, и заложили большой многоэтажный дом. На стройку постоянно приезжали машины: одни привозили бетон и кирпич, другие увозили со стройки грунт и мусор. Но ни одна не привезла, ни Ларочку, ни её маму. Новый дом постепенно рос, а надежды, что хозяева найдутся, становилось всё меньше и меньше.
– Больше мы сюда не придём, – сказал как-то Аполлон. – Они уже никогда не приедут. Сколько времени прошло… Если бы я им был нужен, они давно бы вернулись.
И коты стали жить вдвоём. Утром бегали на свалку в поисках какого-нибудь съедобного куска, гуляли по городу или просто дремали на солнышке, развалившись на зелёной траве. Аполлон многое открыл для себя, ведь когда он жил в доме, мир за окном казался ему таким добрым и привлекательным. Действительность же оказалась совсем иной: за каждым поворотом подстерегала опасность в виде машины, велосипеда или невоспитанного мальчишки. Постепенно Аполлон стал забывать и Лару, и её маму, и они больше не приходили в его сны, как бывало раньше. Теперь в городе часто видели двух котов, которые всегда ходили вместе: одного худого и чёрного, другого белого и толстого.
Как-то жарким летним днём они гуляли по городу, от нечего делать глазели на витрины магазинов и принюхивались к чудесным запахам, которые исходили от торговых рядов, на которых местные рыбаки продавали свой утренний улов.
Матвей шёл впереди, а Аполлон лениво плёлся сзади, разомлевший от жары. Вдруг Матвей остановился.
– Смотри, Аполлон, – Мотя указал на идущую впереди старушку.
– Чего на неё смотреть? Что я, старушек не видел? – лениво отозвался белый кот.
– Да ты не на неё, а на сумку смотри, – сказал Мотя.
Аполлон перевёл взгляд на хозяйственную сумку, с которой шла старушка. Сумка была доверху набита продуктами, а сверху лежали два полиэтиленовых пакета с молоком. Сумка качалась в такт шагов женщины, и один из пакетов потихоньку сползал с какого-то свёртка.
Вот белый угол пакета уже повис над краем сумки.
Вот сполз ещё немного.
Коты двинулись за женщиной.
– Сейчас упадёт, – облизнулся Аполлон.
– Нет, не сейчас, – сказал Мотя.
– Упадёт, упадёт… Вот до следующего столба дойдём, и упадёт.
– Нет, она дорогу успеет перейти.
Коты заспорили. Женщина перешла дорогу и пошла дальше. Пакет уже почти наполовину выглядывал из сумки, но падать не собирался. Вдруг из-за угла выехала машина, громко сигналя. От неожиданности старушка вздрогнула и отпрянула в сторону, в этот момент пакет молока вывалился из сумки на асфальт.
– Прячься! – закричал Аполлон. – А то подумает, что это мы вытащили! – и быстро спрятался за бордюр тротуара.
Матвей подошёл и сел рядом с пакетом.