Мавр сделал свое дело
Шрифт:
— Подумаешь, кто сейчас на это смотрит. Не понравится, разведешься и все равно будешь при бабках.
— Что ты городишь? — не выдержала я.
— А чего тогда ужинать с ним потащилась?
— Разведка боем. Ты что, забыла, он у нас на подозрении.
— Ну и?.. Удалось кое-что прояснить?
Поняв, что уснуть все равно не удастся, я села, сунув подушку за спину, и поведала сестре о вчерашних событиях.
— Ты всерьез думаешь, что он нанял парня на мотоцикле, чтобы тот сбил тебя в темной аллее с летальным
— Кто?
— Самарский. Сплю и вижу себя родственницей депутата. А если серьезно, — вздохнула Танька, — то он прав. Глупо мочить людей из-за каких-то фотографий. Конечно, моральный облик и все такое, но убийство похуже любой фотографии.
— Мне покоя не дает тот факт, что Ирина побежала к нему, — в свою очередь вздохнула я.
— Так ведь испугалась. Антон тогда открытым текстом сказал: убьет кто-нибудь Ирку, получим миллион.
— Почему к нему? А не к подруге?
— Потому что он приятель Костолевского. Она с Самарским хорошо знакома. И он депутат. Надеялась на защиту и дельный совет. А подруга что? Чаю вместе попьют да поохают.
— Не заметила я у нее к нему особой симпатии. Ты помнишь, как она на него смотрела?
— Нормально смотрела. Не выдумывай. Нам до утра здесь продержаться, а там прощай, любимый город. Пусть менты голову ломают. Лишь бы нас поменьше дергали. Завтра уедешь…
— Танька, — сказала я, — дай денег взаймы.
— Сколько?
— Баксов триста.
— Зачем тебе триста баксов? — удивилась сестрица.
— Хочу здесь комнату снять.
— Где здесь? — Теперь она не просто удивлялась, она даже глаза выпучила.
— В поселке. Здесь, на Озерной, за триста баксов ничего не снимешь.
— Ты с ума сошла, что ли? А… Самарский все-таки запал в душу. Так ты можешь с ним в городе встречаться.
— Я хочу пожить здесь. Природа и все такое… Устрою себе небольшой отпуск. Гони триста баксов и мой этюдник из города привези.
— Зачем тебе этюдник? — нахмурилась Танька. — Будешь портрет Самарского писать?
— Дался тебе Самарский. Я хочу понять, что здесь происходит. А шляться по окрестностям лучше с этюдником, чтобы у граждан лишних вопросов не возникало. А так отдыхает человек, пейзажи пишет. Да я и в самом деле порисовать хочу, совсем отвыкла…
— Спятила совсем, — растерялась Танька. — В чем ты хочешь разобраться? Убийства расследовать? Так на это менты есть. И если они нас пока ничем не порадовали…
— Денег дашь? — перебила я.
— А куда мне деться? — вздохнула Танька. — Шляйся с этюдником. Кстати, тебе не приходило в голову, что это может быть опасно? Я не про этюдник, а про твое любопытство.
— Вряд ли меня воспримут всерьез, — подбадривая саму себя, ответила я. Танька внимательно посмотрела на меня и согласно кивнула.
— Топай в душ, и пойдем.
— Куда?
— Квартиру тебе искать.
Через полчаса мы отправились в поселок, решив там же и позавтракать.
— Если предки узнают, что ты задумала, их инфаркт хватит. Надо о родителях заботиться, — выговаривала мне Танька, бодро вышагивая рядом.
Мы решили отправиться пешком, сестра заявила, что это полезно для здоровья.
— А ты ничего не объясняй. Скажи, что я просто хочу отдохнуть. Погода подходящая.
— Ты бы лучше работу искала, чем приключения на задницу.
— Работа не волк. В конце концов, ты меня в историю втравила, так что теперь, будь добра, не брюзжи.
— Я же за тебя беспокоюсь… Ладно, попробую отпуск взять. Вдвоем не пропадем. Мобильный чтоб всегда при тебе был, и каждый час отзванивайся. Знаешь что: я тебе Марка пришлю. Он в отпуск собрался, а здесь рыбалка, красоты и вообще…
— Патологоанатома здесь только и не хватало, — скривилась я.
— Да, он своими байками затравит, по ночам спать разучишься. Слушай, но если все разъедутся, за кем ты собираешься следить?
— Ты все прослушала. Я не следить собираюсь, а разобраться.
— А в чем разница?
Я ткнула пальцем в сторону кафе и напомнила, что хочу есть, чтобы прекратить бестолковый разговор. Потому что для себя уже решила: я остаюсь. Конечно, не последнюю роль в этом сыграл Кирилл, в чем сознаваться даже себе, не только Таньке, было неприятно. Кстати, ей я о нем так и не рассказала, знала, что сестрица сразу почует неладное. Пусть гадает, что это на меня нашло.
После завтрака мы прошлись по центральной улице поселка.
— Дома здесь для дачников не годятся, — вынесла вердикт Танька. — Нам надо что-нибудь позеленее. Вон улочка красивая. Свернем?
Мы свернули. Улица действительно оказалась живописной. В нарядных палисадниках такое разноцветье, точно хозяйки соревновались между собой, у кого цветы лучше. Так, скорее всего, и было.
Возле дома, выкрашенного голубой краской и сплошь покрытого резьбой: петухами, ромашками и солнышками, на скамейке сидела женщина лет шестидесяти, в темном платье и косынке, и прилаживала на ногу, изуродованную выпирающими венами, лист лопуха.
— Вот этот домик ничего, — удовлетворенно кивнула Танька. — И веранда большая. Вечером будет приятно чайку попить. Берем.
Я хмыкнула, выражая свое отношение к чужому нахальству.
— Может, здесь комнаты не сдают.
— Может, и не сдают. Кому-то. А нам с радостью. Главное, найти правильный подход к аборигенам. Учись у сестры. — И Танька зашагала к женщине, зазывно улыбаясь. Та подняла голову и выжидающе смотрела на нас. — Здравствуйте, — начала Танька. — Не подскажете, где здесь можно комнату снять на недельку?