Мавр сделал свое дело
Шрифт:
— Я в курсе, что они сегодня весь день рыщут в поселке. Что ж, это их работа. Если будут особенно допекать, скажите мне, я постараюсь оградить вас от излишней назойливости.
— Оказывается, вы давно знакомы с Ириной, — сказала я, стараясь собственную назойливость смягчить улыбкой.
— Разве я это отрицал? — удивился Самарский.
— И она была влюблена в вас?
Он вздохнул и отставил бокал.
— Как видно, до вас дошли местные сплетни.
— Почему сплетни? Этого не было?
— Господи, Оленька, это было
— Вы познакомились в доме Костолевского?
— Да. Как-то он пригласил нас в гости. Я имею в виду моих родных, деда и бабушку. Взрослые на веранде пили чай, а я исполнял Ирине песни собственного сочинения под аккомпанемент гитары, которая нашлась в доме. Этого оказалось достаточно, чтобы она влюбилась.
— И вы разбили ее сердце.
— Ничего подобного. Это все девичьи выдумки. Она писала мне письма, смешные и трогательные, подкарауливала возле дома. Представьте мое положение. Несколько раз мы ходили в кино. Иногда я приглашал ее на прогулку, просто потому, что мне было жаль бедную девочку.
— Но она расценила эти знаки внимания…
— Ее сгубили любовные романы, — засмеялся Самарский. — Я был Онегиным, а она Татьяной. В мечтах, разумеется. Переписала письмо Татьяны на тетрадный листок, сунула в конверт две ромашки и отправила мне. И я, как Онегин в романе, пытался объяснить.., и, разумеется, она горько страдала.
— Людям свойственно страдать, когда на их любовь не отвечают взаимностью.
— Помилуйте, какая любовь, сплошные романтические бредни. Ей тогда было лет шестнадцать.
— Самый подходящий возраст.
— Вы так говорите, как будто меня в чем-то обвиняете, — посерьезнел он. — А между тем я сам тогда страдал от неразделенной любви и не меньше Ирины нуждался в утешении.
— И кто была ваша возлюбленная? Какая-нибудь замужняя дама? — В глазах Самарского мелькнуло беспокойство.
— С чего вы взяли?
— Мальчишки часто влюбляются в женщин старше себя.
— Вовсе нет. Это была моя сокурсница. Выскочила замуж за дипломата. Я казался ей неподходящей партией. — Он засмеялся, но смехом не смог скрыть своего беспокойства.
— Ирина была дружна с Исаевой? — не отступала я. — Лидией Исаевой, которую потом якобы убил пасынок.
Самарский нахмурился.
— Припоминаю эту историю. Правда, случилась она, когда я уже уехал отсюда. Мне рассказала о ней бабушка. Не уверен, что Ирина дружила с ней. Мне это даже представляется весьма сомнительным, слишком велика разница в возрасте. И почему «якобы» убил пасынок? Разве не к такому выводу пришли в милиции?
— Да, вывод они сделали такой, но лично у меня большие сомнения по этому поводу. Ирина регулярно приходила к Исаевой заниматься музыкой. Кстати, она много ей рассказывала о вас. По крайней мере, это утверждает работавшая у нее в то время женщина. И она же уверена, что у Исаевой был здесь любовник.
— Возможно, — пожал плечами Александр Петрович. — Но я не понимаю, чем вам интересна та давняя история. Или это простое любопытство?
— А вы были знакомы с Исаевой?
— Видел несколько раз, когда она приезжала в поселок. Говорили, что она живет затворницей. И все-таки, почему вас так интересует…
— Ирина могла знать, кто убил эту женщину.
— И молчала об этом больше пятнадцати лет?
— Возможно, у нее была на то причина.
— Подождите… — Самарский откинулся на спинку стула и строго посмотрел на меня. — Вы хотите сказать, что эти загадочные убийства связаны с тем давним преступлением? Но ведь это глупость.
— Почему? — обиделась я.
— Прежде всего, убийца ждал слишком долго. От свидетелей избавляются сразу, а не через полтора десятка лет.
— Возможно, он долго отсутствовал и вдруг появился здесь, уверенный, что о том убийстве давно забыли.
— Допустим. Но первым погиб Костолевский.
— Ему могла все рассказать Ирина.
— Разумный человек сразу бы сообщил об этом в милицию.
— А если доказательств нет?
— Тогда убийце ни к чему лишать его жизни.
— Согласна. Если только вдруг не появились доказательства.
— Довольно сомнительно. Скорее убийство связано с наследством. По крайней мере, это логично.
— Убийца наверняка рассуждал так же. Костолевский вас шантажировал. Что, если он намеревался шантажировать убийцу? Оттого и не спешил заявлять в милицию. Они встретились, и вскоре после этого Костолевский скончался. Потом убийца избавился от Ирины и Леопольда.
— И кто, по-вашему, этот убийца? — спросил Самарский. Голос его звучал нервно, и взгляд, которым он сопровождался, мне не понравился.
— Пока не знаю, — пожала я плечами, решив, что зашла слишком далеко. — Это должен быть человек, который отсутствовал здесь некоторое время и не так давно появился вновь.
— Но таких в поселке попросту нет, — развел руками Александр Петрович. — Здесь все жили долгие годы…
«Кирилл, — хмуро подумала я. — Он появился недавно. Если верить Маше, уже после убийства Костолевского».
— Они могли встретиться в городе, — пожала я плечами.
— И старик, и Ирина жили затворниками.
— Но иногда и они бывали в городе. Допустим, они встретились несколько лет назад и все это время убийца исправно ему платил. Но когда представился удобный случай…
— Так вот почему вы остались в поселке? Надеетесь выяснить, кто этот самый таинственный убийца? Я думаю, в милиции есть люди, которые справятся с этим лучше.
— В милиции, как и вы, уверены, что это дело рук наследников.