Маяк на Краю Света
Шрифт:
У Карканте, которого душила ярость, вырвалось несколько проклятий. Но, посчитав, что не стоит понапрасну беспокоить Конгре, который занимался последними приготовлениями к дальней дороге, Карканте решил остаться на галерее и не уходить, пока не убедится, что им в действительности грозит.
Судно быстро приближалось к острову, подгоняемое течением и попутным ветром.
Капитан, видно, скомандовал поддать пару, так как из трубы шел густой дым, хотя сама труба скрывалась за распущенными парусами.
Судно сильно кренилось на правый борт. Если и дальше так пойдет, то совсем скоро оно будет на траверзе мыса Сан-Хуан.
Не выпуская из рук подзорную трубу, Карканте следил, как быстро сокращается расстояние между ним и судном. Чем меньше становилась дистанция, тем больше росло беспокойство Карканте. До берега осталось всего несколько миль, стал виден корпус корабля. И в тот миг, когда тревога Карканте дошла до предела, опасения его улетучились. Судно встало по ветру, намереваясь войти в залив, и развернулось бортом, дав возможность хорошо себя рассмотреть. Пароход вместимостью от тысячи двухсот до полуторы тысяч тонн совершенно не походил на «Санта-Фе».
Карканте, как и Конгре, и остальные члены шайки, хорошо знал патрульное судно, часто видел его, пока шло строительство маяка на острове. Парусным вооружением оно походило на шхуну, а приближавшееся судно несло прямые паруса.
С каким облегчением вздохнул наблюдатель на галерее, заодно похвалив себя, что вовремя спохватился и не стал без причины тревожить сообщников. Еще целый час провел Карканте наверху и видел, как корабль обошел остров с севера, не приближаясь к берегу больше чем на три-четыре мили, то есть слишком далеко от маяка, чтобы послать сообщение о себе и получить ответ, которого, впрочем, не последовало бы по понятным причинам.
Уже через сорок минут пароход, продолжая идти со скоростью двенадцать узлов, исчез за мысом Колнетт.
Убедившись, что больше на горизонте никого не видно, Карканте спустился с галереи вниз. Приближался час отлива — время, назначенное для снятия шхуны с якоря. Приготовления закончились, паруса были готовы наполниться ветром. Стоит только отдать их [128] , и «Карканте», развернувшись бортом к бризу, который дул с востока-юго-востока, пойдет в полветра [129] , срезая верхушки волн, и затеряется в океанских просторах.
128
Отдать паруса — отвязать снасти (сезни), которыми закреплены паруса.
129
Полветра — такое положение судна относительно ветра, когда тот дует перпендикулярно диаметральной плоскости судна.
К шести вечера шайка почти в полном составе собралась на борту. Последняя группа переправившихся подтянула шлюпку наверх.
Потихоньку море начинало отступать. Сначала из-под воды показалась отмель, на которую в свое время шхуну уложили для ремонта. По другую сторону заливчика вылезли острые зубья подводных камней. Ветер, задувая между обломками скал, поднимал легкую рябь, которая, не доходя до берега, исчезала с поверхности воды.
Наступил час отплытия. Конгре приказал поднять якорь, цепь напряглась, заскрипела, и, как только натянулась вертикально и якорь пошел вверх, ее закрепили на битенге [130] , — предстояло долгое путешествие.
130
Битенг — чугунная или стальная полая тумба, прочно укрепленная на палубе на пути движения якорной цепи; служит для уменьшения скорости движения этой цепи при отдаче якоря.
Развернув паруса так, чтобы набрать побольше ветра, шхуна, под кливерами, марселями и фоком, чуть накренилась на правый борт и, набирая скорость, направилась к выходу из бухты.
Путь «Карканте» лежал мимо мыса Сан-Хуан, скалистый массив которого отвесно обрывался в море и потому не был страшен шхуне. Конгре об этом знал и, стоя у руля, смело вел судно, набирая максимальную скорость.
«Карканте» шел неровно: стоило ветру ослабеть, шхуна замедляла ход, а когда бриз свежел, она летела, обгоняя отлив, оставляя за кормой гладкий след — свидетельство точно выверенных пропорций судна и его прекрасных мореходных качеств.
В половине седьмого парусник подошел к самому выходу из бухты, еще немного — и пираты скроются в море. На противоположной стороне горизонта садилось солнце. Скоро в небе зажгутся звезды. Сумерки постепенно затягивали легкой дымкой пространство вокруг. В тот момент к Конгре подошел Карканте.
— Наконец-то мы уйдем из этой бухты! — в его голосе слышалось удовлетворение.
— Через двадцать минут я ослаблю шкоты, а как только пройдем Сан-Хуан, сменим галс.
— А когда пройдем проливом, придется побегать по палубе?
— Нет, не думаю, — ответил Конгре. — Как обогнем Сан-Хуан, перебросим паруса [131] на правый борт и, думаю, до самого мыса Горн дойдем левым галсом. Сейчас середина лета, и есть надежда, что восточный ветер установился надолго. Во всяком случае, пока будем идти проливом, проблем не ожидается. Маловероятно, чтобы бриз настолько ослаб, что придется лавировать и ловить ветер.
Если маневр Конгре удастся и не потребуется менять галс, выигрыш во времени окажется очень значительным. В крайнем случае можно оставить только косые паруса на корме и на носу. Их хватит, чтобы использовать всю силу ветра.
131
Перебрасывание парусов — маневр с косыми парусами, выполняемый в условиях, когда судно идет на фордевинд и немного зарыскивает в сторону.
В этот момент кто-то из экипажа крикнул с бака:
— Осторожно, опасность по носу!
— Что там? — спросил Конгре.
Карканте уже подбежал к матросу на баке и взглянул за борт, а затем отдал приказ: «Сбавь ход!»
Судно находилось в этот момент как раз напротив пещеры, когда-то служившей пиратам укрытием. Сюда отливом вынесло часть киля «Сенчури», и если бы «Карканте» столкнулся с обломками, последствия могли оказаться весьма печальными. Шхуна едва успела уклониться от удара.
Конгре положил руль влево, судно развернулось на восемь румбов и миновало торчащий из воды обломок, лишь слегка царапнув его днищем. В результате маневра парусник опасно приблизился к берегу, но Конгре успел выправить курс, когда до выступа утеса оставалось не больше двадцати футов. Вот-вот шхуна обогнет мыс и возьмет курс на север, тогда капитан может отпустить румпель.
Но в этот момент раздался резкий свист, шхуна содрогнулась от удара, за которым последовал сильный взрыв.
Одновременно над берегом поднялось белое облачко дыма, которое ветром стало сносить в глубь бухты.