Маяк надежды
Шрифт:
Глава 5
К прибытию родни я едва не опоздал.
Увлекся беседой с адмиралом на маяке и потерял счет времени. Всё же отставник прожил такую богатую на впечатления жизнь, что слушать его можно было бесконечно. Да и что-то было такое в этом месте, похожем на край земли. Вроде присел выпить чашечку кофе, а целый час прошел за приятным разговором, да и просто любованием искристым заливом.
Но я хотя бы предусмотрительно взял с собой подобающую одежду. Соответствующий случаю костюм и выглаженная рубашка
Мой настрой был самый благоприятный. Пожалуй, даже чересчур.
На маяке я отлично спал, да и завтраки граф Волков готовил пусть и простые, но отменные. К тому же свежий воздух и возможность неторопливо потренироваться с водной стихией совершенно расслабляли. Не работа, а чистый отдых.
Встречали гостей мы с дедом и Прохором у распахнутых ворот, предварительно расчистив место для их автомобилей. Свой «Лесснер» я пока припарковал на соседней улочке.
Кортеж оглушительно просигналил ещё в начале улицы, вероятно перепугав всех соседей. Родня добиралась из Новгородской губернии на своем транспорте. Вполне возможно, что в целях экономии.
Людей, как и багажа, было немало.
Впереди ехал приземистый внедорожник, видно что отполированный, но уже замызганный дорожной грязью. За ним автомобиль попроще, а замыкающим дребезжал фургончик, явно предназначенный для слуг.
Машины остановились и из-за руля выскочил водитель, быстро кивнул нам в знак приветствия и рванул к задней двери, распахивая её.
Оттуда появилась отнюдь неизящная женская ножка в атласной зеленой туфле. Она задергалась и следом разнесся капризный высокий голос:
— Виталик, ну помогите же маме!
Хлопнула другая дверь и выскочил наследник. Виталик обладал комплекцией никак не подходящей этому имени. Здоровенный, в основном благодаря отличному и явно бесконтрольному питанию, парень неловко попытался вытащить свою родительницу на свет, но ему пришлось прибегнуть к помощи водителя.
Мы безмолвно наблюдали.
Когда Авдотью Павловну извлекли, то патриарх тихонько крякнул, а я чуть не присвистнул. Объемы тетки стали ещё больше, чем я помнил.
Её наряд лишь усугублял картину. Весь в складках, рюшах и подобных элементах, придающих дополнительную полноту. Платье напоминало абажур, натянутый не по размеру. К тому же всё это неустанно колыхалось, словно огромное желе.
Я слегка опешил от вида этого колосса.
Лука Иванович натянуто улыбнулся и выдавил:
— Добро пожаловать в особняк Вознесенских.
Графиня, прежде чем ответить, оценивающе взглянула на дом и окружающий его сад. Разочарованно поджала губы, но тут же опомнилась и расплылась в змеиной улыбке:
— Дядюшка, как же я рада вас видеть! А это кто у нас тут? — она перевела на меня взгляд и сделала вид, что пытается вспомнить: — Неужели? Александр, душенька!
Я сразу же понял, что мы не подружимся.
Подобная фамильярность, конечно, была допустима. В редких случаях, с позволения и только
Виталик за этим наблюдал с таким флегматичном видом, что стало ясно — такое обращение для него было привычным.
— Доброго вам утра, тетушка, — я взял себя в руки и подобающе поклонился.
Авдотью Павловну слегка перекосило и она прищурилась, отыскивая насмешку в моем тоне.
Из второй машины выскочили дети. Двое мальчишек-погодок лет пяти, столь похожие, что я сначала подумал про близнецов. Но они просто были одинаковы подстрижены и одеты.
За ними вышла их мать. Молодая и симпатичная женщина, но с таким уставшим лицом, словно они добирались с Камчатки, а не из соседней губернии. Бледность и стройность её походила на ту, которой добивались все придворные аристократки. Но тут было видно — не от хорошей жизни.
— Елена! — строго окликнула её графиня и резким кивком указала на детей, которые уже принялись носиться вокруг машины.
Женщина ловко перехватила сыновей и нежно взяла за руки, подводя к нам. Взгляд её, обращенный к детям, сразу потеплел. Несмотря на то, что её наряд был гораздо скромнее, выглядела она в нём на порядок благороднее своей свекрови.
В фургоне были двое хмурых слуг слегка бандитского вида и румяная пышная горничная, которая с простодушным восторгом оглядывалась вокруг. Судя по всему, такой большой город она видела впервые.
— Рот закрой, Дашка, ворона залетит, — буркнула графиня, достала откуда-то из складок веер и стала яростно им обмахиваться.
— Да, ваше сиятельство, — девушка совсем не обиделась, исполнила неуклюжий реверанс и продолжила поглядывать по сторонам, но уже исподлобья.
Все были в сборе и мы представились. Точнее этим занялась Авдотья Павловна, совершенно проигнорировав правила этикета.
Я же вспоминал всё рассказанное дедом об этом семействе.
Виталий Сергеевич, наследник и единственный сын почившего графа Сергея Ефимовича Вознесенского. К военной службе его не привлекали по причине слабого здоровья. Глядя на него, я невольно задался резонным вопросом, чем же он настолько болен. Имел страсть к лошадям, по причине чего в имении была большая конюшня. Такое увлечение стоило дорого.
Елена Васильевна, в девичестве Рыжова, была выдана замуж по давней договоренности родителей. Рыжовы были губернскими промышленниками и имели баронский титул. За дочь они дали весьма большое приданое, чтобы та имела возможность стать графиней, когда Виталий возглавит род. Её мнение при этом не особо учитывалось. Да и насколько я знал, отдали её совсем юной девицей, едва стала совершеннолетней.
Внуки графини, Ник и Мик, то есть Николай и Михаил, воспитывались на дому. Тетка категорически не хотела отдавать их в гимназию, считая что там только испортят прирожденных дворян. С виду мальчишки были обычными, с любопытством всё осматривали и искренне улыбались мне и деду.