Маяк

Банников Иван

Вечер проходил бестолково и бессмысленно. Илья злился на себя за то, что так и не нашёл, чем занять длинные пустые часы свободного времени. В итоге он психанул и завернул в знакомый бар, где за умеренную плату подавали почти настоящий алкоголь.

Бармен угрюмо кивнул в ответ на приветствие и поставил на стойку две рюмки, наполненные ярко-голубым пойлом. Даже не присев на высокий стул, Илья опрокинул в себя сразу обе рюмки и зажмурился. На несколько мгновений алкоголь зажёг органы чувств, даря иллюзию жизни. Но потом волна жара отступила, и снова стало серо и уныло.

Илья тяжело взгромоздился

на стул и заказал целую бутылку. Солидная трата, конечно. Но, с другой стороны, если так разобраться, а на что ещё ему тратить заработанные на ненавистной работе деньги? Он вяло заполнял отравой рюмку за рюмкой и опрокидывал их в рот. Молекулы синтетического спирта пропитывали кровь и туманили мозг, но веселее Илье не становилось.

«Как же я хочу сдохнуть», – подумал он и, кажется, всхлипнул. Вместо ожидаемого разгульного веселья и безрассудного кутежа алкоголь принёс только отчаяние и обострённое осознание никчёмности и бессмысленности жизни.

Через час бутылка закончилась, Илья заказал ещё одну и четыре пирожка с квази-капустным волокном и перебрался за столик в тёмном углу.

Дальнейшее было как в бреду. Кажется, он ел пирожки и пил. Потом он кинул надкушенным пирожком в кого-то, кто жутко бесил его фальшивым смехом. После короткой драки, которая не принесла ему ни удовлетворения, ни ожидаемого веселья, он вернулся на место и продолжил пить, осыпая других посетителей оскорблениями и придирками. К сожалению, никто больше не решался связываться с ним, а Илье так хотелось, чтобы кто-нибудь избил его до смерти. Изо всех сил он напрашивался на расправу, но смелых и способных сломать ему хребет в баре не оказалось.

Потом тональность вечера сменилась. В какой-то момент он расщедрился и подарил кому-то свою дорогую тёплую куртку, потому что носил её уже целых четыре недели, и она ему жутко надоела. Он швырнул куртку человеку, затем хотел снять и штаны, но не смог расстегнуть ремень с красивой блестящей пряжкой, имитирующей металл.

Убойная доза алкоголя всё же подарила ему иллюзию веселья. Илья куражился и то и дело смеялся без причины. Тоска наконец-то отступила, отошла за угол, освободив место для лёгкости и радости. Всё вокруг казалось красивым, тёплым и душевным. Жизнь наконец-то приобрела смысл и перестала казаться пустой и ненужной.

На пике благостного настроения к нему за столик подсел какой-то человек. Они о чём-то спорили, беседовали, соглашались друг с другом и чокались, расплёскивая дорогой алкоголь на старую пластиковую столешницу, имитирующую обожжённый дуб. Собеседник что-то увлечённо рассказывал, Илья благодушно внимал и на что-то соглашался.

Дальше он не помнил.

***

– Почему вы хотите умереть?

– Потому что я никому не нужен.

– И это единственная причина?

– Нет. Ещё моя жизнь бессмысленная и пустая. Я не знаю, для чего и зачем я живу.

– И вы точно решили покончить жизнь самоубийством?

– Сегодня ночью это и сделаю. Прыгну под машину. Или наконец-то допьюсь до такого состояния, что остановится сердце… Я не хочу жить…

Илье было холодно. Он проснулся от цепкого всепроникающего холода, который пропитал его насквозь, упрямо забирая тепло и жизнь. Неужто он оставил окно открытым? Или кондиционеры сломались?

Он попытался обратиться к программе, управляющей «умным домом», но горло так высохло, что не удалось выдавить из себя ни одного звука. Илья собирался попытаться ещё раз, но внезапно замер, потому что в сознание наконец-то пробились посторонние сигналы, которых не должно было быть. Он слышал звуки. Журчала вода. Шумел ветер. Что-то шуршало и поскрипывало. А ещё при этом было невозможно тихо. Безумно тихо. Как будто во всём городе всё перестало шуметь и греметь, и остались только эти странные звуки журчания и шуршания.

А ещё присутствовали запахи. Незнакомые, чужие, холодные запахи упорно лезли в нос, словно хотели убедить его в том, что он находится не дома, а в каком-то незнакомом месте.

Илья с трудом разлепил отёкшие глаза. Некоторое время он пытался сфокусироваться, с недоверием прислушиваясь к странностям собственной спальни. Он упорно не мог припомнить, когда умудрился приобрести программу имитации природы. Ведь ему никогда не нравилась природа.

Природа.

Он лежал на боку и смотрел на светлый песок. Чёрный муравей бодро бежал по песчинкам, неся на себе здоровенный кусок какого-то мёртвого насекомого. Можно было даже различить светло-жёлтую лапку. Илья резко сдул муравья, испытывая садистское удовольствие. Вот ведь какая убедительная голограмма, он и не знал, что домашняя визуальная система способна на реализацию такой детализированной фальшивой реальности.

Голова жутко раскалывалась, и Илья хрипло застонал.

– Клавдия, – прохрипел он. – Отключи это дерьмо, сделай потеплее и подай мне воду с таблеткой.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что домашняя система не отозвалась и не выполнила приказ.

Тогда кряхтя и постанывая от боли во всём теле, Илья с трудом сел. И обомлел. Он замер, боясь пошевелиться и даже перестав дышать.

Вокруг него, куда ни глянь, виднелась одна лишь природа. Он сидел на небольшом круглом пятачке, усыпанном песком – на площадке метра четыре в диаметре. За площадкой стояла стеной высокая желтоватая трава с длинными узкими листьями. Именно они шуршали и шелестели под напором холодного ветра. Недоверчиво и с подозрением Илья глазел на траву, холодея от мысли, что имитация подобного уровня качества должна стоить нескольких зарплат. Неужели он вчера допился до такой степени, что купил её, несмотря на кредит на квартиру и долг за разбитую машину?

– Забавно, – мрачным тоном заметил Илья. – Всё, Клавдия, выключай, я сыт этой хернёй по горло… Ты слышишь меня? Клавдия! Сука механическая, я к тебе обращаюсь! Выключи это дерьмо!

Илья замер в испуге, потому что его истошный крик неожиданно разлетелся в окружающем пространстве. Как будто он находился не в собственной спальне, а где-то… на природе.

Ему стало не по себе, на краю сознания появилась пугающая мысль, но Илья пока упорно отказывался верить в происходящее.

– Ну да, как же, – криво ухмыляясь, он встал на ноги. – На всей планете не отыскать подобного уголка, природы давно не осталось, так что всё это ложь…