Майами
Шрифт:
Мозг Джонни бешено работал. Математика казалась пугающе простой. С одной стороны двадцать лет. С другой стороны… что?
— Сколько можно получить за попытку подставить невинного, чтобы его обвинили в провозе наркотиков?
Юрист осторожно поглядел на него.
— Трудно сказать. Это будет зависеть от количества провезенных наркотиков…
— На полтора миллиона баксов! — прогавкал информацию Джонни.
— Это будет зависеть от конкретной персоны. Если это первое обвинение, если он был честным гражданином…
— Да хрен с ним! — закричал Джонни. — Назови разброс цифр.
— Может,
Джонни дважды не думал. Он вспомнил про разбитое, изломанное тело Лайзы Родригес на своем ковре. Он представил снимки «до» и «после» в полном народу здании суда, радость в глазах бульварной прессы и ненависть в глазах испаноязычных зрителей. Райкерс был полон смуглых латиноамериканцев с ножами на задницах и временем для их применения. Они будут продавать его мужские достоинства за мегабаксы несколько месяцев, отрезая по частям, и в конце концов Джонни станет писать как девочка всю оставшуюся жизнь. Сомнений на этот счет в его мозгу не было.
— Что я должен делать, если хочу признаться в уголовном преступлении? — спросил он быстро.
Послание Лайзы вновь и вновь возникало у него в мозгу. Вся правда об истории с Кристой и полное обвинение Мери Уитни. Слава Богу на небесах, он тайно заснял на видеопленку суку-миллиардершу, когда та вручала ему наличные.
59
В конференц-зале своей новой нью-йоркской конторы Мери Уитни шагала взад и вперед по ковру. Помещение было забито адвокатами.
— Слушайте, мальчики, — гремела она. Я не хочу никаких вопросов от вас. Только действия. Все вы отправляйтесь прочь отсюда заниматься своими делами и придумывайте основания для судебного иска, который затянет Родригес и Кенвуд и… и… Санда в бумажный океан, о'кей? Нарушение контракта. Вовлечение других персон в нарушение контрактных обязательств. Огромный ущерб, проистекающий из упомянутых нарушений. Клевета. Ну, я не знаю. Сами думайте.
Она повернулась к представителям прессы.
— А вы, ребята, доведите до сознания каждого, кто имеет уши, что Родригес скандальная, непрофессиональная, наркоманка, нимфоманка, и что Кенвуд скользкая, некомпетентная, жуликоватая, ленивая… и что Санд… Ну, о нем забудьте. Его никто не знает. Сохраните свои жала для других, о'кей?
Они кивнули всем коллективом. От адвокатов они уже слышали, что вопросов от них Мери Уитни не потерпит.
Стук в дверь раздавался все настойчивей.
— Войдите, — крикнула Мери.
В дверях стоял нервничающий ассистент.
— Я же просила не мешать! — гавкнула Мери.
— Я знаю, миссис Уитни, но внизу стоят двое полицейских.
— Чего еще им надо? У нас что, ограбление, либо еще что-нибудь? Я полагаю, что меня нужно ставить в известность, если кто-то ворует вещи.
Ассистент был бледен.
— Они говорят, что у них ордер на ваш арест.
Мери Уитни улыбнулась. Но не улыбкой снисходительного удивления, а ужасной, болезненной улыбкой ужаса, разлившегося словно желтый крем по ее лицу.
Когда она заговорила, голос ее звучал еле слышно.
— О, Боже! — сказала она.
60
Солнце струилось сквозь перья пальм, отбрасывая редкие тени на мерцающий
— Как она там? — спросил Питер.
— Сегодня утром я снова говорила с Робом. Он сказал, что скоро она поправится.
— Увечий нет?
— Физических нет.
— Психологические она выдержит. Лайза такая же крутая, как и ты.
Питер улыбнулся, взглянул на нее и стиснул ее руку, чтобы показать, что это комплимент.
— «Участь хуже, чем смерть» — эти слова всегда звучали для меня как шутка, — проговорила Криста. — Но не теперь.
— А она сделала это специально. Вот что удивительно. Это все было запланировано. Весь этот скандал в твоей конторе в тот день — все сыграно, чтобы каждый мог сказать, если Джонни захочет проверить, что она ушла в ярости. Возможно ли поверить, что кто-то готов ради мести на такие страдания?
— Я поняла, что это так… если речь идет о Лайзе. Помнишь ее родителей?
— Мне не хочется думать о них!
— Роб сказал, что Лайза пошла на все это, чтобы добраться до Мери. Вся операция была нацелена на нее. Она ненавидела Джонни, но он стоял на втором месте. Она была в ярости из-за того, что Мери проделала с Робом и что еще пыталась сделать. Разумеется, это снимает меня с крючка тоже. И Лайзу, как я догадываюсь.
— Да, Мери больше не будет теперь никого беспокоить, — заметил Питер сумрачно. — Все деньги в мире не могут спорить с видеозаписью. Можешь ли ты представить ее за решеткой?
— Нет, и я удивлюсь, что она там окажется.
— Что ты имеешь в виду? Самоубийство?
— Меня это не удивило бы.
— И меня.
— О, и знаешь что? Роб и Лайза собираются пожениться.
— Я надеюсь, что он застраховал свою жизнь.
— О, Питер, какие ужасные вещи ты говоришь!
— Я просто стараюсь казаться деловым прагматиком! — засмеялся он. — С этого момента. Мне нужно учиться этому, ведь правда?
— Нет, если только ты не захочешь, чтобы я превратилась в мечтательницу, витающую в заоблачной выси. И это будет катастрофой. Я не говорила тебе, что заключила сегодня утром контракты с четырьмя девушками из «Эль»? Так что за последнюю неделю уже шестнадцать. Скоро будем зарабатывать целое состояние. И ты сможешь сделать передышку у «Уорлда» и продолжать работать своим собственным, милым, гениальным образом.
— Ммммммммм. Я как раз собирался посоветоваться с тобой насчет этого. Геллер действительно такой ужасный, каким я его себе представлял?
Криста засмеялась и погрозила ему пальцем.
— О, нет, ты не будешь! Никакой продажи. Это буду делать я.
— Пожалуй, было бы приятно иметь мамонтовый бестселлер… и все причитающиеся деньги!
— Давай поговорим об этом, когда ты закончишь книгу.
— Ах, закончишь книгу! — Питер заскулил от боли. «Грезы, что мне пригрезились» рассказывали о жизненном крахе, о жизни без надежд впереди. И пока он не встретил Кристу, он считал это превосходной идеей для повести. А теперь нет. — Возможно, мне придется выбросить ее.