Маятник
Шрифт:
За эту ночь Ромка просыпался несколько раз — ему снился один и тот же сон, как копье соскальзывает с тигра и тигр приходит в ярость, прыгает, наваливается и… И каждый раз оказывалось, что он сместился на ветке, и пояс, удерживающий его от падения, мешает дышать.
— Вдох. Выдох. Не спи. — Лар слегка сердит на своего ученика, уж больно тот непонятлив. Впрочем, как тот сам выразился пару часов назад, и верблюда можно научить ездить на велосипеде.
—
Задача была непростой, ну… Непростой для Ромки. Впрочем, в порядке исключения, дело было не в его жалких двух единицах, мальчишка прекрасно сознавал, что из его группы с этим упражнением, наверное, не справился бы ни один. Может быть, кроме Мако или Векки.
Дело было в концентрации.
— Ты думаешь. Это сейчас не нужно.
— Я привык.
— Ты должен прекратить разговаривать сам с собой. Ничего нового ты все равно не услышишь.
— А я-то полагал, что мой внутренний голос может многому меня научить.
— Твой внутренний голос предлагает тебе заткнуться и выполнять упражнение.
Человек не может не мыслить — он так привык. «А не пойти ли мне погулять?» — говорит сам себе человек. Или: «Ой, что это было?» Или: «Что бы мне сегодня надеть? А надену-ка я…» Лар называл эти мысли паразитными, утверждая, что Ромка вполне может обойтись без них.
— Пойми, прежде чем что-то про себя сказать, ты уже знаешь, что ты собираешься говорить. В проговаривании нет ни малейшего смысла.
Ромка честно старался. Последние два часа он сидел на ветке и старался не думать.
— Ты напрягаешься, — сказал Лар. — Зачем?
— Я стараюсь себя контролировать, — удивленно возразил Ромка. — Чтобы не думать.
— Это — другая техника. На нее требуются годы. Пойми, парень, напряжение здесь вообще ни при чем. Тебе надо расслабиться. И когда появляется мысль, душить ее в зародыше. Не договаривать фразу про себя, понимаешь?
— Да. — Ромка вздохнул. — Хотя я не понимаю зачем.
— Если я тебе объясню, ты будешь знать, чего ждать, и это породит дополнительные мысли. Тебе же надо не думать вообще.
— Я стараюсь.
— Не старайся. Это неправильно по двум причинам. Смотри… Вон видишь соседнее дерево?
— Э… Вижу.
— Маленькая демонстрация. Готов? Сейчас я постараюсь вырвать его с корнем.
— Ты же говорил, что магии у тебя нет? — удивился Ромка.
— Смотри на дерево. Для этой демонстрации магия мне не нужна… — Лар замолчал, и Ромке ничего не оставалось, как уставиться на соседнее, довольно толстое, кстати, — дерево.
— Ну и?.. — подал он наконец голос секунд через двадцать.
— Я старался, — отозвался Лар.
— Но ведь ничего не получилось!
— Вот именно. Говоря «я постараюсь», ты даешь себе разрешение потерпеть неудачу. Дерево целехонько, но я честно старался. Понимаешь?
— Ну… да, — вздохнул Ромка. — А вторая причина? Ты сказал, что их две.
— Он
«Нарисуй круг», — вспомнилось Ромке.
— Например, нельзя изо всех сил попытаться заснуть. Понимаешь?
— Я по… понял.
— Расслабь свои… Ну, короче, то, чем ты ПЫТАЕШЬСЯ думать.
— Угу.
— Сосредоточься на дыхании.
Вдох. Выдох. Ромка сидел на ветке, прислонившись спиной к стволу, и смотрел куда-то в сторону горизонта. Мысли были ленивыми, сонными и…
— Сядь прямо. Я не просил тебя дрыхнуть. Спина прямая, словно тебя тянут вверх за волосы на макушке. И ни в коем случае не опускай голову.
— Угу.
— Отлипни от дерева.
— Угу.
— Дыхание ровное и неглубокое. Ты не нырять собираешься. Вдох. Выдох. Давай дальше сам.
«Вдох. Выдох. Интересно, как там, без меня… Прекратить, не думать. Вдох…»
— Сосредоточься на звуках вокруг. Только не напрягайся. Просто удели звукам часть своего внимания.
— Угу.
— Ты забыл про спину… Теперь про макушку… Теперь про дыхание…
В принципе Ромка знал все, чему сейчас учил его «демон». Техники медитации были важны, их начинали давать в первый же день обучения, но до сих пор они были лишь фоном, небольшим довеском к основным занятиям. А сейчас он не мог двигаться дальше, пока не получит результата. В буквальном смысле не мог двигаться, потому что слезать с дерева было опасно. Медитация была ключом к полету на добытом им вчера «ковре-самолете».
— Не следует анализировать звуки, — говорил Лар. — Просто… Смотри, вот твое ухо. Оно есть не что иное, как орган слуха. Оно что-то чувствует. Любой звук — просто некое раздражение органа слуха, прими к сведению, что он есть, но не цепляйся к нему. Содержание не важно, вибрация — она и есть вибрация.
— А если…
— Слова. Не используй.
— Угу.
Этот трюк Ромка тоже знал и знал, зачем он нужен — одним из важнейших отличий здешних учебников от земных книжек по, скажем, йоге, было то, что здесь рассказывали не только что делать, но и почему так, а не иначе. Сейчас Ромка пытался перегрузить свои мозги.
Объяснение, которое он вычитал в учебнике, было весьма простым. Ты сосредоточен на дыхании. Вдох — выдох. Одновременно — на позе. Спина прямая, макушка тянется к небу. Дальше — на звуках. Дальше…
— Почувствуй свою кожу. Звуки тоже не отпускай. Так, дышать не забывай.
Да, теперь еще и кожа, то есть ветер, солнце и прочие ощущения. Потом должно быть зрение, по крайней мере, так было в учебнике.
— Закрой глаза. Смотри на изнанку век — она красноватая и с узором из кровеносных сосудов. Спина прямая. Дыхание. Голову не опускать… Макушка…