Майонезовские сказки
Шрифт:
На меня пахнуло жаром миллиардов каминов и печей, низ халата загорелся, и запахло жареным. «Не-е-е-т!» - закричал я и проснулся весь в слезах, не способный сказать ни слова.
Пышка закончил свой рассказ. Че рыдала, все молчали.
– Как хорошо, что мы не похожи на этих жутких сапинсов! – первой пришла в себя Мотя, - Хотя, это всего лишь сон.
– Это все о нас, о нас, о нас! – сквозь слезы воскликнула Че, - Пыш, ты должен предупредить человечество!
– Сколько уже предупреждали его! – сказал Паралличини.
– Лучше не писать об этом, Пыш, - заявила Береза, - сейчас культ эйфории, тебя могут обвинить во враждебной
– Об этом нужно обязательно написать! – взволнованно заговорила Мушка, поглаживая свой живот, словно успокаивая малыша, - Человечество переживает очередную смену парадигмы,
то есть в каждой голове меняется когнитивная карта, в такие периоды все силы нужно бросать на этику, а не на технологии! Иначе всем капут!
– Начиталась, Мушенция! – рявкнул Кот, – И при чём тут мы? Мы-то – на глобусе, а не внутри глобуса! И признайся, старина, что спалил халат у камина и решил нас немного помистифицировать! И при чём тут Ель? – удивился профессор, - насколько мне известно, Вселенная разворачивается из точки, как яблоня из зернышка, система постепенно усложняется, наполняется многочисленными элементами, структуры которых тоже усложняются. И когда сложность достигает зрелости, то есть способности создавать подобных себе, во Вселенной начинается процесс старения и упрощения, она постепенно сворачивается в точку. Во всяком случае, так считает мой Осел, а уж он-то не может ошибаться, иначе его бы не пригласили участвовать в программе «Спасем мозги человечества».
– Он живет сейчас на Алтае на горе Белуха в палаточном городке, палатка №163. Меня же интересует только одно, господин Пышка, шишки были?
– Я не заметил шишек, - честно признался Пыш, - но мы ушли от главной мысли.
– На самом деле, никто не знает, как устроен Мир, никто, кроме Бога! – заявила Мушка решительно.
– Что там знать, был один большой круглый материк с центром в Иерусалиме, - включился в разговор Фига, - я думаю, что наша Земля – это инкубатор, куда Вселенная откладывает свои яйца или семена, или зерна – как хотите.
– С таким же успехом можно предположить, что наша Земля и есть яйцо, семя или зерно, - высказался профессор с усмешкой.
– «Фига с амарантовым маслом», как говорит мой знакомый шляпник, - резюмировал Кот, - и вообще, меняю конец света на бабье лето!
Тетка Черепаха решила закончить научные споры, переведя их в экспериментальное русло.
– Мушка, неси коробку с шарами, которую я вам подарила на Новый год, - серьезно заклокотала она, – посмотрим, что у них внутри.
Мушка принесла и открыла коробку, каждый взял в руки блестящий шар. Че подкинула свой в толстеньких ручках со словами: «Ух, ты, тяжеленький!» Шар упал, разбился вдребезги, из него выпали зеленые и красные леденцы.
– А-а! – заголосила Тетка Черепаха, - Это все правда! Сапинсы оставили леденцы!
– Нет, Тетушка, - ласково сказала Мушка, - это один шейх подарил Пышке изумруды и рубины в знак благодарности за книгу «Осенние сказки из Волшебного леса», он был пленен непосредственностью Лолы. Он сказал, что за эти камешки могут убить, поэтому надо их спрятать понадёжней. Я их спрятала, да забыла куда.
– Вы мне напоминаете русских эмигрантов первой волны, - заявила Че, обращаясь к Пышке и Мушке, - со многими из них я была близко знакома. Потеряв в России все, они не цеплялись и в Европе за вещи и делились последним. Молодцы!
– Увы, это были люди совсем другой культуры и другого века, золотая пыль этого века осталось только в Волшебном лесу, - вымолвил профессор со вздохом.
Мушка собрала самоцветы и сложила их на столике для кофе. «Пыш-Холл» насквозь прорезал свет фар подъезжающего такси.
– Кто-то в гости к нам пришел? – по-детски пропела Мотя, - Может он в ожогах весь?
– Я думаю, это дед Пихто и бабка Кукареку, - уверенно ответила Че, педагогически урезоневая Мотильду, - приехали из Трансильвании пожелать нам спокойной ночи, поняла Мотильда?
Все стояли с блестящими шарами в руках и смотрели на дверь. На пороге появилась великолепная Рокки в дорогой шубке и с букетом белых роз, рядом – Кро в запотевших очках и с «Золотым соловьем» в руке. Мотя включила электричество.
– Какая нечаянная радость! – восторженно воскликнула Че.
– Мы чувствовали, что вы все здесь, - трогательно сообщил Кро.
Но мы и не предполагали, что у вас – Новый год, - продолжила Ро, - иначе мы бы привезли каждому подарок, а пока, только эти розы дорогой мамочке, а остальным – сувениры из Брюсселя!
– Кро, брат мой, у тебя седые брови! Или это иней? – вскликнул Пыш.
– Наконец-то есть повод попить чая, - сладко замурлыкала Мотя, расставляя чашки, блюдца и пирожные, - дайте мне очки, я тоже хочу разглядеть «Соловья», что ты пела для жюри, Ро?
– Ехали на тройках с бубенцами, а вдали мерцали огоньки, - пропела Ро так, что у всех заблестели глаза.
– Умница, детка, - сказала Мотильда, - заслуживаешь пирожное с самой большой клубничиной!
– Да, да – все одобрительно загалдели и закивали головами в знак согласия с Мотей.
А Вы, Тетушка, за меткость заслужили эту «ягодку», - сказал Пыш, поднимая с ковра крупный рубин, не замеченный Мушкой, и протягивая его Че. Я подарю его твоей дочери, Пыш, на свадьбу, - с чувством сказала Че, - к тому времени от ваших-то камушков останутся одни рассказы! И прости, малыш, забыла поблагодарить тебя за добрые стихи о птицах, больше всего мне понравилось про обертку от пирожка. Я тебя очень люблю!
Пыш старомодно поклонился и сказал: «У Вас большое сердце, мэм!»
– Господа, - продолжала с жаром Че, - я говорю и пишу: «Сигезмунд», а почему? Потому, что 180 лет назад в его паспорте была допущена ошибка. Но, все мы идем дорогой ошибок и потерь, конечно, разных. Профессор потерял свою пуговицу какого-то гения, Пыш потерял пузо, Фига – легендарную словоохотливость, Мотильда – крючок номер два, Кот – дорогущую картину. Береза – потеряла девичий румянец, Адриано – свою детскую дурашливость, Мушка – свои декоративные крылышки. Я недавно понесла тяжелую утрату. И только один из нас, я имею в виду Пыша, может вернуть потерянное! Но все мы сохранили преданность нашей теплой компании. А это компенсирует все наши потери!
Да, да, - загалдели дружно присутствующие с набитыми пирожными ртами, - компенсирует, еще как компенсирует!
… Было около девяти вечера, когда Че, Кро и Ро вступили на родную кухню. Здесь по-прежнему было тепло, пахло корицей и вишневым вареньем, а
на кресле под оранжевым абажуром по-прежнему лежала старая пуховая шапка с ушками, столь необходимая для решения логических задач. За розовой кружевной зановесочкой разыгралась такая метель, что не было видно прожектора на таможне.