Майор Громов
Шрифт:
То, что сидящий за столом человек — подполковник, я бы понял только по знакам отличия. То, что он — Иванов, узнал из разговоров своих коллег, пока мы добирались до отдела. Сержант, как недавно устроившийся на службу, упорно величал его по фамилии. От сержанта же выяснилось про должность начальника криминальной милиции.
— А что это Вы, Николай Семеныч так поздно и в отделе? — Спросил Серега наигранно удивлённым тоном, — Мы бы и в понедельник могли отчитаться.
Судя по тому, как моментально, в одну секунду покраснело лицо начальства, вопрос этот был задан зря.
— Потому что, Рябушкин, благодаря вам, у меня дел до хрена! — Гаркнул подполковник. — Потому что милиция эта сраная…
Он резко замолчал. Подозреваю, наше с подполковником мнение о месте, где мы сейчас всеми коллективно находимся, весьма даже совпадает. Но, как настоящий руководитель он решил не подавать дурной пример подчинённым.
— Слушай, Рябушкин, вот дорастешь до моего…– Иванов сделал вторую попытку, она оказалась неудачной. Подполковник снова осёкся, с тоской глядя на Серегу.– Хотя… ты не дорастешь… Ну, по делу давайте. Кенгуру хреновы. Ты зачем на «визгуна» прыгнул?
Начальство переключилось на меня и это мало радовало. Потому что объяснить подполковнику, зачем я прыгнул на какого-то ублюдского «визгуна» при всем желании не могу. Я в душе не имею понятия, как выглядит «визгун». Не знаю, какой урон он наносит, кроме очевидно громкого звука, разбивающего окна в хлам. И уж тем более, представить не могу, чем руководствовался, прыгая на шумовую гранату. Если только, чтоб приглушить звуковую волну.
— Николай Семеныч, у него эта…контузия…– Влез Тимоха.– Он еще в себя не пришел.
— Николай Семеныч?! — Подполковник передразнил опера. — Ты что, не пойму, в пивнухе со мной сидишь? Нашёл себе кореша? Другана увидел?
Его голос с каждым словом становился все громче, а лицо все краснее.
— Ну понеслось… — Тихо буркнул Серега в сторону. — Щас начнётся… Вы тут вообще… Хер с трамвайной ручкой…
— Вы тут вообще, что ли? Хер с трамвайной ручкой путать начали? А? — Иванов стукнул кулаком по столу, отчего стопка папок, лежащих прямо перед ним, подскочила вверх, а волосы, зачёсанные назад, окончательно съехали в одну сторону.
Дальнейшая речь подполковника затянулась минут на десять. Была она не менее эмоциональной, чем ее начало, содержала исключительно матерную лексику и сводилась к тому, что все министерство внутренних дел держится на его крепких, начальственных плечах, потому что ему ужасно не повезло. У него в подчинении находятся дебилы, которые даже адрес нормально проверить не могут.
Я, если честно, перестал вникать в смысл слов Николая Семеныча почти сразу. Мое внутреннее ощущение, к которому я в данных обстоятельствах предпочитал прислушиваться, намекнуло, что принимать близко к сердцу начальство, которому вожжа попала под хвост — себя не уважать. Поэтому я начал изучать кабинет, пытаясь с помощью любых деталей добавить информацию себе в голову. Скажем прямо, детали не радовали, а голова грозила взорваться от противоречивых сведений, которые в нее поступали.
Во-первых, за спиной подполковника висел календарь. Большой, настенный, глянцевый. Очень даже яркий. С пластмассовым квадратиком, который передвигается с даты на дату.
И все бы хорошо. Год на нем написан 2023, число — 15 декабря.
Но при этом, во весь разворот, фоном, на календаре был изображён герб Советского Союза.
Всё же консервы, несмотря на указанную дату изготовления и надписи на этикетках, оставляли в моей душе легкое сомнение, вдруг просто особо хитрожопый производитель решил сыграть на популярности, которой в последнее время пользовался Советский Союз. Теперь эти сомнения медленно, но верно готовились окончательно испариться.
Потому что консервы и печатная продукция явно не в одном месте делаются. Довольно странный тренд насчет Союза получается. Соответственно, не хотелось бы признавать этот факт, но, похоже, СССР жил, жив, и боюсь, даже завтра будет жить. Боюсь не потому что это имеет какой-то грандиозный смысл для меня. Я вообще родился когда Советский Союз умер. Знаю только по рассказам и опять же, школьной программе. Дело совсем не в этом.
Просто я точно уверен, что всю сознательную жизнь провел в другой стране. Чисто географически — в той же, а вот с идейно-политической точки зрения — вообще нет. Теперь же, выходит что либо я каким-то образом из Российской Федерации перенесся в социалистическую реальность. Странную, да. Но тем не менее социалистическую. Либо… Либо Российской Федерации никогда не было, и я ее придумал. Как и некоторые моменты своей биографии. Это — самая хреновая версия, родившаяся в моей голове, но до конца я ее все-таки не отметал.
Помимо календаря, прямо над головой подполковника висели два портрета. На одном — очень даже знакомый мужик, в профиль. Кудрявый, с капризно оттопыренной нижней губой. Человеком он был достаточно известным за счет скандального поведения на заре своей политической карьеры. Однако сейчас его лицо по какой-то неведомой причине украшало кабинет подполковника милиции. В сложившихся обстоятельства спросить, а какого черта он там висит, я не мог.
На другом портрете, так же в профиль, был изображён Иосиф Виссарионович Сталин. Сталин…
— Значит, так… — Неожиданно спокойным тоном сказал вдруг подполковник. Столь резкая смена его настроения выдернула меня из размышлений, вернув к реальности. — Сейчас идёте в кабинет и подробно, в мельчайших деталях, пишите рапорта. Ясно?
— Николай Семеныч… — Начал было Серега, но, заметив, как по второму кругу начинает краснеть лицо руководства, сразу добавил. — Есть, товарищ подполковник. Только… Один нюанс…
— Еще нюанс?! — Иванов смешно вытаращил глаза. От этого менее похожим на бассет-хаунда он не стал. Просто стал напоминать сильно удивлённого бассет-хаунда. — То есть, всего случившегося мало? Вы сами себя сходу выдали. Упустили троих… Троих!.. Преступников. А теперь оказывается, есть еще нюансы?
— Я покажу… — Тимон сделал шаг вперед, а затем…
Затем я оглянулся назад, в поисках стула. Сильно захотелось присесть. Потому что Тимофей поднес руку к тому самому глазу, моргнул, и на ладонь ему выпала маленькая круглая хрень, которую он положил перед подполковником. Выпала из глаза! Буквально сразу, хрень щелкнула, из нее наружу вырвался луч, который сформировался в идеальную проекцию. Частный сектор, грязная улица, забор, черная кошка на нем.
— Млять! — От души высказался подполковник, изучая изображение.