Майская Гроза

Чекоданов Сергей Иванович

– То есть вы хотите сказать, что есть культурные народы, которые должны иметь преимущество во всeм, а есть необразованные дикари, достойные только грязной работы?
– Дожимал его Андрей, не давая поэту вывернутся из ловушки, в которую он сам залез из-за своего несдержанного языка.
– Так ведь, товарищ Фефер, и до фашизма договорится недолго.

За спиной еврейской делегации ласково улыбался Берия. Андрей даже пожалел их, сегодня кому-то из них, а может и всем сразу, не миновать содержательной беседы с наркомом НКВД.

Спасая своего товарища, поднялся Михоэлс.

– Товарищ Фефер неправильно выразился. Он не хотел обидеть представителей других

национальностей нашей великой советской родины. Он имел в виду, что представители этих народов не имеют своих научных и инженерных кадров. И хотел сказать, что если дело, которым занимается ваш институт, такое важное, то еврейские учeные и инженеры, несомненно, ускорили бы его выполнение.

– Мы понимаем вашу озабоченность, товарищ Михоэлс.
– Ответил ему Сталин.
– Но выполнение этого дела в настоящее время не требует участия столь высококвалифицированных кадров. Но мы учтeм ваше мнение. И если нам потребуется помощь еврейских учeных, мы их, конечно, привлечeм к работе, в той форме, которая принесeт наибольшую пользу делу.

В голосе вождя сквозила откровенная угроза. Понимая, что перегнули палку, Михоэлс с Фефером с самым верноподданническим выражением лица следили за Сталиным. Ландау уже не мог спрятать страха, губы у него мелко дрожали. А Эйзенштейн выглядел разочарованным, он понимал, что его ввергли в авантюру с непредсказуемыми последствиями, но ничего исправить уже не мог.

Сталин посмотрел на часы, висящие на стене, и добавил.

– Мы думаем, что представители Общества Еврейской культуры могут быть свободны.

Еврейская делегация поднялась и пошла к выходу. Навстречу им с ласковой улыбкой вышел Берия. Увидев его, испугались все, даже невозмутимый Михоэлс. У Ландау задрожали руки. Эйзенштейн с надеждой оглянулся на Сталина, но тот уже отвернулся от них.

– У меня будет несколько вопросов к товарищу Феферу.
– Сказал им Берия.
– Попрошу пройти его со мной. Остальные свободны, пока свободны...

И эта недосказанность подействовала сильнее любых угроз. Андрей видел, как дeрнулись плечи у поэта, как поник Ландау, раздражeнно глянул на Михоэлса Эйзенштейн.

"Интересно, чего он им наобещал?" - подумал Андрей. Но делегация уже вышла и он повернулся к Сталину. Вождь был доволен. Враги проявили себя сами, не сумели добиться своих целей, и, самое главное, наделали ошибок, оправдать которые будет очень нелегко, если вообще возможно.

– Вы очень помогли нам, товарищ Банев, очень точно обозначив ошибки данных товарищей.
– Поблагодарил его Сталин.
– Но мы сегодня собрались не для того, чтобы разбирать мелкие националистические кляузы. Тем более, что товарищи уже осознали свои ошибки, а если нет, то органы НКВД помогут им это сделать.

Он подошeл к своему столу и взял трубку. Андрей вдруг понял, что всe это время вождь ходил без неe, впервые на его памяти. Раскурив трубку, Сталин повернулся к Бергу.

– А что нам скажет профессор Берг о работах с локаторами?

– Работы завершились полным успехом, товарищ Сталин.

– Таким ли уж полным, нет ли в ваших словах преувеличения, товарищ Берг?

– Товарищ Сталин, мы сравнивали результаты работы своих локаторов с данными разведки. Ни англичанам, ни немцам пока достигнуть таких результатов не удалось.
– Ответил ему Берг.
– А ведь у нас ещe имеются возможности для модернизации этих образцов. И мы уже начали разработку более совершенных установок.

Берг открыл свою папку и начал читать отчeт о результатах последних испытаний радиолокаторов. Сталин его внимательно слушал, пару раз задал уточняющие

вопросы, подтвердив свою хорошую память на цифры. Отчeт его удовлетворил. Обрадовало его и то, что подчинeнный лаборатории завод уже начал выпуск радиолокаторов и в ближайшие дни первые расчeты, тренировки которых давно происходили на экспериментальных образцах, будут отправлены в Западный Особый военный округ. Выслушал он и сообщение о работе других лабораторий. О начале выпуска транзисторов он уже слышал. Остался он доволен и работами третьей лаборатории вычислительной техники. Математический аппарат был почти готов, существовали в металле и основные узлы вычислителя и оперативной памяти. Проблемы были только с магнитной памятью. Громоздкий магнитный барабан никак не хотел работать устойчиво, и каждое его включение было "уравнением с бесконечным числом неизвестных". Конечно, первые машины могли бы обойтись и без него, но Андрею хотелось сразу сделать если не шедевр, то хотя бы аппарат, на котором было б удобно работать.

Сталин во время доклада ходивший вдоль стола остановился напротив Берга и сказал.

– Мне также хотелось выслушать ваше мнение об использовании учeных еврейской национальности.
– Видя как поморщился профессор Берг, Сталин спросил.
– Вы не верите в их способности или просто не хотите с ними работать?

Берг, которому за последние годы не единожды приходилось опровергать "научные" утверждения этих "профессоров", сказал:

– Товарищ Сталин, вы прекрасно знаете мою позицию. Можно придумать и даже математически обосновать любой теоретический бред, но в большинстве случаев эти "гениальные догадки" невозможно реализовать практически. К тому же эти товарищи необычайно легко меняют свои "гениальные труды", стоит только доходчиво объяснить им их тупость.

– То есть вы против их использования?
– Продолжил Сталин.

– Товарищ Сталин, я не возражаю против того, чтобы они работали.
– Ответил ему Берг и, после секундного колебания, добавил.
– Но как можно дальше от нашего института.

Андрей поспешил придти на помощь своему начальнику:

– Товарищ Сталин, разрешите мне сделать предложение?
– Сталин благосклонно кивнул и Андрей продолжил.
– Присутствовавшие здесь товарищи согласились на использование учeных еврейской национальности на благо нашей Родины на условиях, которые посчитает нужным применить правительство. Вот и нужно этим воспользоваться. Я думаю, что нужно организовать институты укомплектованные исключительно еврейскими учeными и дать им задание, которое будет предусматривать получение практического конечного результата, а не только теоретических разработок. Вот если они сумеют с этим справиться, значит докажут свою профессиональную пригодность. А если не смогут, то пусть пополнят ряды лесорубов, труд которых не менее важен.

– Откуда такой антисемитизм, товарищ Банев?
– Сталин едва заметно усмехнулся и принялся выколачивать докуренную трубку, терпеливо дожидаясь ответа.

– Товарищ Сталин.
– Андрей решил довести до логического конца, не единожды затрагиваемую тему.
– Я не являюсь антисемитом, но я за оценивание пользы, приносимой человеком и в, частности, учeным, не по его национальности, а по реальному вкладу в общее дело. Сумеют еврейские учeные сделать что-либо практически полезное, я извинюсь перед ними в вашем присутствии. Но я также категорически против их присутствия в нашем институте. Создайте для них ещe один институт с аналогичным заданием. Возможно, что они сотворят что-то другое, не менее полезное, если не сумеют повторить нашу работу.