Майский Жук или Африка в Сибири
Шрифт:
Ия уже прикрыла от удовольствия глаза, закрывающиеся под тяжестью громадных махровых черных ресниц, и сквозь них наслаждалась флёрами нерезкого солнечного света…
Вдруг что-то чёрное вскочило прямо под ее носом. От неожиданности она испуганно влипла в ствол клёна с широко раскрытыми глазами и свела их к кончику носа. Наведя резкость, она наконец-то рассмотрела паука.
– Фух! – облегчённо вздохнула Ия, разводя зрачки на место. – Большой,
И после короткой паузы осознанно грустно добавила: – Точно как мои мысли.
Паук еще раз сделал сальто, уже на уровне переносицы Ии, потом как маятник покачался немного перед её глазами и, найдя точку равновесия, как бы с укором и предупреждением взглянул на Ию в упор. Затем поднял свою пятую точку, испустил из нее жидкость и, соединившись с верхом, где-то в небе, ожидая ветра, приготовился к вольному полёту.
Всё это время Ия прижималась к дереву спиной ещё плотнее, как будто желая сдвинуть клён с места, и, не моргая, всё шире открывала глаза, наблюдая за каждым движением чёрного паука.
Наконец-то подул нужный ветер. Паук ещё раз возвысил свою пятую точку и уже гордо и решительно взметнулся вверх, с удовольствием отдаваясь свободе движения.
Выдохнув, Ия, хлопая глазами, удобно улеглась на мягкой травке у корней клёна и в сердцах произнесла вслух:
– Даже паукам можно летать! Ну почему, почему я летаю только во сне?!
Что же не так с явью? Почему же нельзя наяву?
Глава ноль. Зимний сон Ии. Встреча
Москва. Памятник Булату Окуджаве.
Зима. Холодно. Пустынный предновогодний Арбат. Вечер.
Звучит песня «Крылья». Фразы мелодии шлейфом тянутся вслед за слегка парящей над брусчаткой центральной улицы столицы Ией. Вечерний туман от зимних фонарей дымкой под музыку окутывает силуэт Ии, радостно и свободно парящей восьмёркой между украшенными гирляндами лампочек искусственными деревьями в центре Нового Арбата…
– Алло, профессор, я уже на месте.
– Да, Ия, задерживаюсь, извините. Ищу вам подарок. Столько лет не виделись. Я в банке. Вы найдите кафе поблизости, не ждите меня на холоде.
– Не волнуйтесь, профессор. Я зайду в книжный на Арбате и книги ваши куплю. Я же приехала автограф у вас взять.
– Боюсь, что я должен ваш брать. Наслышан о ваших фантазиях.
– Не шутите так, профессор.
– До скорого. С нетерпением жду встречи. Зайдите в новую кофейню, там рядом с памятником Окуджаве, его песни послушайте…
Почти неслышно звучит песня на стихи Булата Окуджавы «Музыкант играл на скрипке». Ия, немного отвлекшись на слова песни: «Я не то чтоб любопытствовал – я по небу летел», поспешила завершить телефонный разговор с профессором.
– Не волнуйтесь, профессор, не спешите. Я даже рада, что вы меня пригласили на Арбат, у меня есть пара часов побыть с Москвой наедине. Да ещё так повезло: здесь совсем безлюдно. Я выберу место, где мы сможем уединиться.
– Вот и отлично, насладитесь пока столицей.
Кафе. Вареничная в советском стиле. Ия устроилась в углу за столиком у новогодней ёлки, оперевшись на стену, декорированную популярными вещами советской эпохи: виниловыми пластинками, музыкальными инструментами. Раскрасневшийся, чисто выбритый и подтянутый, но уже седой профессор сразу же нашел Ию в вареничной.
– Можно вас поздравить? Защитились? Мои рекомендации пошли вам на пользу?! – На ходу раздеваясь, профессор спешил обнять свою ученицу.
– Боюсь разочаровать вас, профессор. Меня унесло ветром во что-то, я даже не пойму во что. Но уверена, это что-то большое и важное.
– Докторскую ещё одну готовы вскоре защитить? Приехали наконец-то и меня в оппоненты пригласить?
– Раньше я только об этом и мечтала, профессор. Большего счастья и не желала бы…
– Но только что? Что-то случилось?
– Профессор, пообещайте, что хотя бы не перестанете со мной общаться, если я вам во всём признаюсь.
– Сделали открытие? Дорогая Ия! Я знал, знал, что на вас стоит тратить силы и время. Я сразу же увидел огромный потенциал у вас. Ведь не зря я просил вас ассистировать мне и даже заменять меня на лекциях! И какой успех! И вот триумф! Не томите же, говорите быстрее. Все же в квантовой физике путь свой нашли?
Подошёл официант монголо-татарской внешности, быстро положил на стол меню и сразу же бесцеремонно спросил:
– Вареники с чем брать будете?
Ия засуетилась и сразу же начала оправдываться:
– Извините, профессор, знаю, что вы любите шашлыки, но пока я вас ждала, меня что-то сразу после книжного на Арбате потянуло в советскую атмосферу. Увидела на витрине вещи из детства и вареники и почему-то вспомнила бабушку и уют…
– Ничего, все нормально. Как раз перед Рождеством нужно попоститься немного. И я тоже окунусь в свое детство и закажу рыбу. Я же родился возле Белого моря.
– О! Правда? А я всё детство провела на Чёрном.
– Вот вам и тезис, и антитезис, – пробормотал профессор, улыбаясь и рассматривая меню.
Официант стоял, раздражаясь и всем видом показывая, что должен спешить к другому столику.
Профессор и Ия, улыбаясь и переглядываясь, почти шёпотом сказали синхронно:
– Видимо, из добрых времен они взяли худшее.
– Милейший… – Официант свысока посмотрел на профессора, изучающего меню, а тот после паузы, не поднимая глаз, продолжил: – Рыбка у вас здесь достойно готовится?